Книга Год Дракона, страница 116 – Вадим Давыдов

* * *

Корабельщиковы уже не удивились, когда Вацлав заговорил с ними по-русски:

– Здравствуйте, Андрей Андреевич. Татьяна Викторовна, – Вацлав поцеловал Татьяне руку и улыбнулся. – Проходите. Рад знакомству. Можете называть меня – Вацлав, или пан Вацлав, если вас уж слишком смущает моё величие.

– Хорошего человека должно быть много, – быстро нашлась Татьяна, – и лучше ввысь, чем вширь. Здравствуйте! Даже не предполагала, что знакомство окажется таким захватывающим.

Все четверо заняли мягкий угол у высокого стрельчатого окна. И Андрея, и Татьяну поразила осведомлённость монарха, точность и какая-то царственная доступность и непринуждённость. И вопросы он задавал так, что отвечать на них почему-то не составляло труда. Очень скоро они действительно почувствовали себя свободно, как будто беседовали со старым другом.

– На кого из причисляемых к оппозиции вы сможете опереться, друзья мои?

– Скорее всего, на самых обычных людей, – подумав, сказал Андрей. – На известных деятелей надежды мало. Точнее говоря, никакой. Боюсь, они безнадёжно прикованы к так называемому «европейскому вектору» со всей его трескотнёй: «либеральные ценности», «невидимая рука рынка» и прочиеблагоглупости.

– Очень любят писать надрывные опусы об ужасах и кровавых преступлениях тоталитаризма, – сердито добавила Татьяна. – Хотя ни леденящих кровь ужасов, ни даже тоталитаризма наши бездари и неучи при власти продемонстрировать не в состоянии, одно воровство и непотребство.

– А те, кого хочет притащить с собой наша «оппа», ничуть не лучше, – Андрей посмотрел на Майзеля, как будто ища поддержки. – Это такие же воры и разбойники, только ещё циничнее и страшнее. Приватизация «по-европейски» или «по-американски» уничтожит нашу инфраструктуру – она ведь во многом советская ещё, разомкнутый цикл бывшего «сборочного цеха СССР». Что они могут дать людям, кроме нищеты и бесправия, ещё худших, нежели при «бацьке»? Никто не будет модернизировать «МАЗ» и троллейбусный завод, нефтехим и легпром – это слишком накладно, да ещё и придётся взвалить на себя «социалку». А всё коммунальное хозяйство, централизованное, устаревшее? И разве «демократическое представительство», всегда обслуживающее интересы крупного капитала, сможет сдержать азарт и жадность акул, ринувшихся в наш «советский заповедник»? Я в это не верю, пан Вацлав. Их, конечно, намеренно прикармливают в Варшаве из Вашингтона, в Берлине и в Риге, – чтобы не дать нам ни единого шанса выскользнуть из крепких объятий: с одной стороны, «бацька» с его серостью и убожеством, постепенное умирание, с другой – дикий, волчий капитализм.

– Да, тут есть трагическое противоречие, – кивнул Майзель. – Именно либерализм в любой стране, не входящей в десятку-двадцатку, способствует отсталости общества. Выскочить из неэквивалентного обмена такая страна, как правило, самостоятельно не может. Для преодоления отсталости требуется объединить народ, страну вокруг цели – во что бы то ни стало совершить рывок, выскочить из периферийного состояния. Но для этого нужен социальный ресурс, например, как в Намболе, – там тоже под нашим контролем движение происходит в нужном направлении. А у вас такого ресурса, к сожалению, нет. Поэтому единственное, на что вы можете рассчитывать – это честная, жёсткая, системная помощь. Волки вам не помогут.