Книга Я тебе не невеста, царевич!, страница 51 – Катя Водянова

В следующий раз на этом же месте я оказалась ближе к вечеру, когда пришло время забирать каравай и нести его царю. Иней с Любашей уже отправились в тронный зал, разведать там обстановку, я же в компании царевича и надсмотрщика вернулась в комнату с печью.

Но подойдя ближе к полке заподозрила неладное: рушник казался потемневшим, а ноздри щекотал неприятный хвойный запах. Кто-то облил мой прекрасный хлеб! Наверняка Илора, отомстила за то, что Любаша выгнала ее из комнаты. Ну или лягушка. Она крохотная, легко проскочить мимо советника и опрокинуть флакон с пахучим маслом.

Нужно было что-то решать, притом срочно. Запасные хлеба у меня были, но вряд ли советник одобрит замену. А если и да, то все равно будут разговоры, что Василиса испекла негодную ковригу, вместо которой вынула из тайника прекрасный каравай.

Велемир поймал мой растерянный взгляд и слегка нахмурился, а потом со скучающим видом обернулся к советнику:

– Супругу вашу видел, так хороша в новом наряде.

– Ну… да, – нехотя согласился тот и озадаченно почесал затылок.

– Искусством, погляжу, увлеклась. Зазывала Инея выступить у нее в покоях, наверное, удивить вас хочет.

Тот удивился уже сейчас, заранее, отчего резко побагровел и выскочил в коридор, а я за это время магией очистила рушник и поменяла хлеб на другой. Затем поправила все и с невозмутимым видом вышла.

Старейшина ждал там и дергал ворот на рубахе, видимо успел одуматься. Я порадовалась за Берендеевичей: такие у них преданные люди служат! Тут родная жена, возможно, чужую лютню оглаживает, а он, пусть на миг и дрогнул, но быстро взял себя в руки и вернулся на стражу каравая!

Я улыбнулась ему и отправилась следом, в тронный зал, где скромно устроилась у стены, рядом с Велемиром. Любаша с Инеем стояли чуть в стороне, вместе с остальными придворными, а рядом с нами блаженно улыбался Иванир вместе со своей лягушечкой. Та сидела у него на плече и раздувала горло на вдохе, точно кузнечные меха, отчего казалась крайне важной. Я едва сдерживала улыбку, глядя на нее, а еще отметила, что их каравай раза в два меньше нашего. Но это и правильно: попробуй вымешай лапками много теста, хе-хе.

Но тут с шумом распахнулись двери, спуская в зал сияющего Дмитра и Альму. За ними двое слуг на специальном подносе тащили огромный каравай. В таком можно было бы кабана запечь, и в таком виде подать к столу. Да и укрывали каравай будто простыней, а не рушником, даже царь заинтересовался, встал с трона и первым отогнул полотнище.

От любопытства я тоже приподнялась на цыпочки и вытянула шею, чтобы разглядеть все получше.

И, похоже, тому самому пекарю, у которого я училась, стоило бы бросить все и на коленях просить Альму взять его в ученики. Каравай был высок и золотист, точно настоящее солнце. На его верхушке распускались цветы, колосились злаки, а поверх летали крохотные птички.

Советники шептались между собой, завидев такое, царь замер на месте от изумления, а Велемир по-волчьи недобро зыркнул на Дмитра.

Старший царевич сиял и цвел,наслаждаясь всеобщим вниманием. Альма тоже не пыталась скромничать и тупить взгляд, наоборот, распрямилась, подбоченилась, поглядывала на всех с превосходством.

И не без причины: царь все мялся рядом, не решаясь отломить кусок. Затем покачал головой и решительно оторвал краюху, порушив красоту с цветочками и травами. Проглянувший под ними мякиш казался раной, а сам каравай будто разом осунулся и поскучнел, лишившись своей магии.