Книга (Не) первая ночь с эльфийским Чудовищем, страница 66 – Полина Корн

— С-спасибо, —неловкость все нарастала.

— И насчет внуков я не шутил. Мы с королевой очень счастливы за Дрэгоэля. Столько лет эльфийки отвергали его ухаживания и распускали грязные сплетни… Он заслужил быть счастливым.

С такими словами высокий эльф покинул нас, оставив одних.

Дрэг притянул меня к своему сердцу и порывисто всхлипнул. Уткнулся носом в волосы и стал дышать, будто стараясь успокоиться. Глубоко и быстро. Я не вырвалась, давая своему Зверю время прийти в себя. Постепенно его дыхание стало выравниваться.

— Все будет хорошо, любимый. Мы со всем справимся. Вместе. Теперь у тебя есть дар, титул и новая прекрасная жизнь.

— Я не могу его простить, — прошептал Дрэгоэль.

— И ты не обязан. Может быть позже, когда рана в душе достаточно затянется… Такие вопросы не решаются за один разговор. Но король сделал первый шаг к примирению — вот что ценнее всего.

— Ежевичка, маленькая моя, самая ценная, самая любимая, — твердил он, баюкая меня на руках. Дрэгу было сложно успокоиться после пережитой эмоциональной бури.

Нужно было как-то отвлечь мужа от плохих мыслей. Идея пришла внезапно, когда я скользила взглядом по окружающей нас растительности. В темной аллее, среди кустов роз и других цветов, названия которых я не знала, спряталась беседка-ротонда на шести белых колоннах и с купольной крышей. Внутри нее стоял черный, как сама ночь, рояль. Его полированная крышка иногда ловила блики от света фонтанов.

— Любимый, — позвала я, привлекая его внимание. — Может быть сыграешь для меня что-нибудь? Выплеснешь свои чувства, пока они не захватили тебя окончательно?

Дрэгоэль

Когда король назвал меня сыном, я ощутил такое чувство облегчения, как если бы всю жизнь до этого самого момента бежал марафон без остановок, и наконец-то смог остановиться. Жуткое напряжение, давно затаившееся в глубине моей души, отпустило, но вместе с тем, возникли новые вопросы.

И по мере того, как отец рассказывал мне неизвестную историю брата, их становилось только больше. Как все сложилось именно таким образом? Почему мне совсем не уделяли внимания и оставили расти самостоятельно? Неужели выходки Тауриона были столь разрушительными, что занимали все свободное время моих родителей? Умом я мог понять отца, но не сердцем.

Оно ныло от застарелой обиды и горечи, металось между прощением и наказанием. Оказалось, признание отца, которого мне так не хватало все эти годы — совсем не главное в жизни. Можно быть счастливым, даже не будучи кронпринцем и любимчиком толпы. Существование вне тени брата — возможно, и для этого совсем не нужно отстраняться от всего окружающего мира.

Элария стала моим спасением, окошком, ведущим из вечного мрака и одиночества к свету. С нею даже на проклятом балу я не чувствовал себя уродом, на которого все пялятся. Вообще, давно не ощущал себя таковым. Разве эта чудесная женщина полюбила бы Чудовище?

Она смотрела на меня глазами, полными нежности. В ореховых озерах отражались звезды, они затягивали в себя как омуты, и я мог бы сидеть так вечно, обнимая свою жену, должно быть, ниспосланную мне откуда-то свыше.

— Ежевичка, маленькая моя, самая ценная, самая любимая, — как заведенный твердил я, качая на руках хрупкую женщину.

Нервное состояние не отпустило с уходом отца, а только разгонялось сильнее. Я снова почувствовал себя маленьким мальчиком, подвешенным в сарае. Отец не был напрямую виноват в той ситуации, но он мне и не помог. Зато тогда появился Зверь: та часть меня, в которой сконцентрировалось все злое, горькое, страстное и темное, она готова была защищаться и драться до последнего вздоха, и, если бы не она, я бы точно погиб. А теперь моя жена вынуждена иметь дело со Зверем.