Книга Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!, страница 8 – Злата Тайна

После нескольких тупиков и одного незапланированного визита в оружейную (где висели такие топоры, что ими, наверное, можно было разрубить пополам целого быка), мой нос уловил спасительный аромат. Не еды, нет — запах тления, старого жира и влажных погребов. Кисло-сладкий дух помойки. Странно, но для меня в тот момент он пах надеждой. Где мусор — там и кухня.

И вот она, моя цель. Массивная дубовая дверь с запотевшим окошком. Я толкнула ее, и меня окутало волной спертого, теплого воздуха, пахнущего гарью, луком и чем-то прокисшим.

Императорская кухня Драконьего Шпиля оказалась… адом. Адским котлом, только грязным и холодным. Помещение было огромным, с высокими сводами, посреди которого ютился десяток печей и плит, больше похожих на алтари для жертвоприношений. Стены были закопчены до черноты, пол липким от неведомых пятен, а на массивных дубовых столах царил хаос из грязной посуды, костей и объедков. В углу грудились горами немытые медные кастрюли, на одной из которых я разглядела паутину с вполне себе упитанным пауком. Видимо, главным дегустатором.

«Мишленовскую звезду тут дали бы за антисанитарию», — мрачно пошутила я про себя, чувствуя, как профессиональная душа плачет кровавыми слезами.

Но отступать было некуда. Желудок сводило от голода уже всерьез. Время действовать.

Первым делом — разведка. Я нашла кладовую. Выбор был… удручающим. Морщинистая, проросшая картошка, бледная, безжизненная морковь, лук, который на ощупь напоминал вареную мышь. Мясо — огромные,жилистые куски темно-багрового цвета, заветренные по краям. От них пахло старым ледником и тоской. Ни специй, кроме грубой серой соли и пучка увядшего чабера, я не нашла. Ни сливочного масла, ни сливок. Зато было растительное масло, мутное и с осадком, в глиняном кувшине.

«Ну что ж, — вздохнула я, закатывая рукава. — Привет, Средневековье. Давай, удиви меня».

Моей целью стало простое, сытное блюдо, которое не стыдно съесть даже в моем отчаянном положении. Что-то вроде деревенского рагу. Но для начала нужно было навести элементарный порядок. Я отыскала наименее грязный угол стола, сгребла в кучу хлам и принялась скрести ножом засохшие пятна. Занятие, скажу я вам, не для слабонервных.

Потом взялась за плиту. Разжечь ее оказалось отдельным квестом. Ни тебе газовой конфорки, ни кнопки включения. Пришлось колдовать (не в прямом смысле, к счастью, — воспоминания Каэлины подсказали, как пользоваться кресалом) над какими-то углями и щепками, пока я не испачкала все лицо в саже и не выругалась последними словами, известными в двух мирах.

Но вот огонь занялся. Пламя запылало, и в кухне стало хоть немного светлее и уютнее. Я поставила на огонь самую прочную на вид кастрюлю, налила туда своего мутного масла и принялась рубить лук. Глаза, конечно, слезились, но сейчас эти слезы были сладкими — слезами творчества.

Лук, шипя, пошел на дно. За ним — морковь, нарезанная грубыми ломтиками. Пока они жарились, я сразилась с мясом. Оно напоминало подошву от сапога. Пришлось орудовать тяжелым тесаком, отбивая куски о край стола с такой силой, что по кухне разносилось гулкое эхо. «Вот тебе, Меланиса! А это — тебе, библиотекарь!» — приговаривала я с каждым ударом, и это действовало лучше любой психотерапии.

Обжаренное до корочки мясо отправилось к овощам. Залила все водой из тяжелого ведра, стоявшего в углу (помолившись, чтобы в ней не плавали личинки), добавила щепотку той самой серой соли и пучок чабера. Накрыла крышкой и уставилась на кастрюлю, как ястреб.