Книга Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!, страница 11 – Злата Тайна

Его глаза сузились до двух золотых щелочек.

— Еда при дворе соответствует статусу и традициям. Ваше поведение — нет. Вы своим неуместным рвением ставите под удар не только свой жалкий остаток репутации, но и мой имидж! Императрица на кухне — это смехотворно. Это жалко. Вы словно нарочно хотите выставить меня и всю Империю на посмешище!

В груди у меня что-то закипело. Жалкий остаток репутации? Посмешище?

— О, простите, Ваше Величество, — прошипела я, забыв всякий страх. — Я и не знала, что имидж Империи так хрупок, что его может разрушить одна женщина, желающая нормально поесть! Может, дело не во мне, а в том, что Ваш имидж и так держится на честном слове?

Он замер. Тишина в коридоре стала звенящей. Казалось, даже факелы на стенах перестали трещать. Я видела, как скулы на его лице напряглись, а в глазах заплясали опасные искры.

— Довольно, — голос дракона упал до смертельно опасного шёпота. — С этого момента Вам доступ на кухню и на все служебные этажи запрещён. Запрещён, поняли? Вы будете оставаться в своих покоях и появляться на официальных мероприятиях, когда это потребуется. И Вы будете есть ту еду, которую Вам подают. Или не будете есть вовсе. Мне всё равно.

Что-то во мне оборвалось. Это была последняя капля. Последняя дверь, в которую я могла уйти от этого унизительного существования. И он её захлопнул.

— Прекрасно, — выдохнула я, глядя куда-то в пространство за его спиной. Мои пальцы сжались в кулаки так, что ногти впились в ладони. — Как скажете, Ваше Величество.

Я не стала ждать ответа. Развернулась и пошла прочь. Непобежала, как в прошлый раз, а пошла. Прямо, с гордо поднятой головой, хотя внутри всё дрожало от ярости и отчаяния.

Он не стал меня останавливать.

Я дошла до своих покоев, механически закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Слёз не было. Была только пустота и обжигающее чувство несправедливости. Он отнял у меня последнее. Последнее дело, которое давало мне силы дышать. Последнее, что могло бы дать мне шанс реализоваться в этом новом мире.

И тогда, из самой глубины этого отчаяния, ко мне пришла мысль. Тихая, на первый взгляд безумная, но такая твёрдая и ясная, что она мгновенно заполнила всю пустоту.

Если мне запрещают ходить на чужую кухню… Почему бы не создать свою?

Не здесь, не в этих позолоченных стенах, где каждый камень напоминает о моем плене. А там, за стенами. В городе. Свой постоялый двор. Свою таверну. Свои печи, свои котлы, свои рецепты.

Пусть его имидж трещит по швам. Я построю себе такую репутацию, перед которой его драконья мощь покажется дымкой. Я заслужу уважение народа не титулом, не магией, а тем, в чём я действительно сильна. Тем, что не отнять ни одним императорским указом.

Вкусной, честной едой.

И пусть он потом только попробует запретить мне это.

План был прост, как пять копеек, и гениален, как бутерброд с колбасой, когда очень голоден. Для его исполнения мне потребовалась верная Ингрид, щепотка актёрского мастерства и полное отсутствие брезгливости.

— Мне нужно, чтобы все думали, что я тяжело больна, — объявила я служанке, как только та появилась с утренним «сюрпризом» в виде овсянки.

Ингрид, к её чести, лишь медленно моргнула. Видимо, за время моего пребывания здесь её уже ничем нельзя было удивить.

— Как прикажете объясняться, леди Ортан? — спросила она без тени эмоций.