Книга Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха!, страница 32 – Злата Тайна

И началась операция «Заёмщик». Под предлогом того, что «в покоях императрицы завелась моль» (что было чистой правдой, просто молью была я), мы с Ингрид вынесли несколько старых, но прочных ковров из дворцовых запасов. Я прикарманила пару банок краски и огромный моток верёвки, пока дворцовый столяр чинил дверь в соседнем зале. Ингрид, дрожа от страха, «позаимствовала» из кладовой бельевой несколько простыней — «для перетяжки мебели».

Но самым нашим дерзким рейдом стала вылазка на кухню. Пока Громар отвлекал своих подмастерьев громкими рассказами о призраках, я, прижавшись к стене, стащила два небольших, но крепких бочонка — один с растительным маслом, другой с уксусом.

— Для заправки салатов! — оправдывалась я перед самой собой. — Это же кухонная утварь, ей самое место на кухне!

Но когда я притащила всё это добро в «Гнездо» и разложила посреди зала, стало ясно: этого капля в море. Одолженные простыни и пара ковров не делали таверну. А «воровать»и рисковать Ингрид я не могла.

Я с тоской смотрела на груду своего «богатства», а потом на свои руки, покрытые царапинами и краской. И тут в голове всплыло воспоминание о маленькой бархатной шкатулке, в которой лежали оставшиеся драгоценности. Бриллиантовые серёжки, изумрудная брошь…

Идея ударила меня с такой силой, что я чуть не подпрыгнула на месте.

— А что, если не воровать, а купить? — прошептала я. — Всё самое необходимое. Настоящую мебель, настоящую посуду, настоящие свечи!

Пепсомар, услышав взволнованную интонацию, чирикнул и выпустил клуб дыма, пахнувший внезапной надеждой.

— Всё, — объявила я. — С меня хватит народного творчества. Мы идём на рынок. По-крупному.

Ингрид, которую я прихватила с собой для поддержки, узнав о плане, схватилась за сердце.

— Леди Ортан! Вас могут узнать!

— Меня не узнают в толпе и под капюшоном, — успокоила я её, перебирая свои сокровища, которые успела стащить у себя же. — А если и узнают, что скажут? «Императрица продаёт фамильные драгоценности!» — «Ну и что? Она же их не на помойке нашла, это её личное дело!»

Я выбрала массивную брошь с аметистом, которую никогда бы на себя не нацепила. Она была дорогой, но безродной — без намёка на геральдику Ортанов.

Рынок в предвечерний час был не таким шумным, но всё ещё полным жизни. Я, закутанная в плащ, с Пепсомаром, спрятанным в складках ткани, направилась к лавке, где торговали всем подряд — от гвоздей до кадушек с солёными огурцами. Хозяин, мужчина средних лет с умными глазами, оценивающе посмотрел на меня.

— Чем могу, сестрица?

Я молча положила на прилавок брошь. Он свистнул, взял её в руки, покрутил, потом достал из-под стола лупу.

— Вещь… не местная. И не простая. Откуда?

— От тётушки, — бойко соврала я. — Осталась на память, а памятью сыт не будешь. Мне нужны столы, стулья, посуда, пара крепких сундуков и бочонок — нет, два бочонка — доброго вина.

Он снова посмотрел на меня, потом на брошь, и в его глазах мелькнуло понимание. Он явно видел, что перед ним не простая горожанка, но его деловая жилка перевесила любопытство.

— По рукам, — хмыкнул он. — Столы будут не лакированные, но крепкие, дубовые. Стулья — чтобы задница не чувствовала. Посуда — глиняная, не бьётся. Всё будет у тебя завтра к полудню по указанному адресу. А сдача…— Он отсчитал мне несколько серебряных монет. — Хватит на свечи и на пару вёдер краски.