Книга Семестр нераскрытых преступлений, страница 62 – Виктория Голубева

– Я снял табличку. – Присев на край стола, я скрестил руки на груди. Задерживаться надолго я не планировал. – Вы в порядке?

– Спасибо, что поинтересовались. Думаю, это просто ушиб, – ответила она, но не перестала держаться за локоть. Ее улыбка казалась фальшивой. – Зачем сняли?

– Так ко мне реже заходят студенты с глупыми вопросами. Позвольте? – Виола наконец улыбнулась, а я потянулся к ее руке. Она покачала головой.

– Все в порядке. Я хотела поговорить о…

– Сначала убедимся, что обошлось без травм, – пришлось мне перебить ее. – Считайте, что я чувствую вину.

– О, тут вы абсолютно правы. Вина ваша и ничья больше. Но помощь мне не нужна.

– Руку. И не спорьте! – прорычал я, теряя терпение. Не хотел пугать ее, но по-простому с ней не договоришься.

Она закатила глаза, давая понять, что думает о моемпредложении, но все же сняла блейзер и протянула мне правую руку, согнутую в локте.

Сначала – визуальный осмотр. Я расстегнул манжету ее форменной рубашки и закатал рукав. Рука выглядела целой, хотя синяк уже начал проступать.

Далее – тактильная диагностика. Осторожно, почти ласково, я положил ладонь ей на предплечье. Виола едва заметно вздрогнула, но руку не отдернула. Тепло ее кожи на миг выбило меня из колеи, но я быстро взял себя в руки.

Переходим к исцелению. Я не лекарь, но с ушибами и синяками научился справляться еще в студенческие годы. Провел пальцами от локтя до запястья по внутренней стороне руки, медленно выпуская силу. Теплый воздух окутал наши руки. Синяк исчез, так и не проявившись полностью. Я не двигался, продолжая касаться нежной кожи.

Теперь – охранные чары. Я сделал легкий выдох, и тонкие, почти невидимые нити окутали ее, тотчас растворившись. Немного подозрительно, но скажу, что это была лишь диагностика.

За все время лечения Виола не проронила ни слова. Я старался не встречаться с ней взглядом, осторожно опустил рукав и застегнул пуговицы на манжете.

Не сговариваясь, мы отступили друг от друга: я сел за стол, а она устроилась в гостевом кресле. Теперь мы были на благоразумном и безопасном расстоянии. Виола заговорила первой:

– Рука больше не болит, спасибо. Хотя если бы вы не распахивали двери без предупреждения, травм, вероятно, удалось бы избежать…

– Мисс Барнс, – я перебил ее. Дохлый гоблин, эта девица одновременно волновала и безмерно раздражала меня. Проклятье какое-то. – Зачем вы здесь?

Крепко вцепившись в подлокотники, она промолчала, но затем собралась с силами и храбро заговорила:

– Понимаете, профессор, я никак не могу выбросить из головы убийство Илли. Это прозвучит глупо, но мне кажется, что оно как-то связано с убийством хозяина гостиницы.

– Мисс Барнс, вам не кажется. В первую очередь они связаны тем, что именно вы обнаружили обе жертвы.

– Нет, дело не этом. – Она замотала головой, поджав губы. – Когда я думаю об этих делах, от меня будто что-то ускользает. Если бы я могла изучить отчет патолога по делу Илли… – Виола умоляюще посмотрела на меня. Дохлый гоблин, у нее что, слезы на глазах?

– Это действующее расследование. – Которое не продвинулось ни на йоту, но об этом умолчим. – Я не могудать материалы по нему.

– Но если включить его в практическую программу, то…

– То у нас будет семестр нераскрытых преступлений, а не программа по сыскному делу! – резко ответил я. Потом глубоко вздохнул, успокаиваясь, и продолжил уже другим тоном: – Программа курса не подразумевает разбор двух действующих преступлений за семестр, нам не хватит академических часов.