Книга Истинная: Вишневый Сад Попаданки, страница 15 – Инесса Голд

Дерево словно почувствовало меня. Ветки качнулись, хотя ветра не было. Листья зашелестели: «Привет... привет...».

Я подошла вплотную. Протянула руку.

Кончики пальцев коснулись коры. Она была теплой, живой, слегка шершавой. Под ней бился пульс. Тук-тук. Тук-тук. В унисон с моим сердцем.

Оно узнало меня. Оно помнило мою кровь.

— Спасибо, — прошептала я, поглаживая ствол. — Спасибо, что не сдались.

Взгляд упал на гроздь ягод прямо перед моим лицом. Три тяжелые, налитые вишни.

Желудок предательски сжался, напомнив, что я не ела ничего нормального уже двое суток, кроме сухого пайка в дороге. А запах... от запаха ягод рот мгновенно наполнился слюной.

«Попробуй, — шептал инстинкт. — Это твое. Это для тебя».

Я осторожно сорвала одну ягоду. Плодоножка отделилась легко, с тихим хрустом.

Ягода легла в ладонь тяжелой, горячей каплей.

Я поднесла её к губам. Вдохнула аромат — сладкий, пьянящий, с легкой кислинкой. И надкусила.

Оболочкалопнула с легким щелчком.

И мой мир взорвался.

Это был не просто вкус. Это была вспышка. Словно я проглотила кусочек солнца. Густой, сладкий, терпкий сок брызнул на язык, обволакивая небо, горло, пищевод.

Это было так вкусно, что у меня перехватило дыхание.

Но дело было не только во вкусе.

Едва сок попал в желудок, по венам прокатилась горячая волна. Это была чистая, дистиллированная жизнь. Она ударила в голову, проясняя мысли. Она рванула к кончикам пальцев и ног, вымывая остатки холода.

Усталость, которая висела на мне тяжелым грузом, исчезла мгновенно. Словно кто-то щелкнул выключателем. Боль в мышцах? Нет её. Голод? Утолен одной ягодой. Дрожь? Я чувствовала, как внутри разгорается печка.

Я посмотрела на свою левую руку. Вчерашний порез от шипа терновника, который затянулся серебристым шрамом, теперь исчез совсем. Кожа была гладкой, чистой.

— Ох... — выдохнула я, прислонившись спиной к стволу. Меня слегка покачивало, как от бокала хорошего вина.

— Хозяйка! — голос Казимира был полон паники и благоговения. — Ты живая? Не отравилась? Это же магия! Нельзя есть магию!

Я открыла глаза. Домовой стоял на краю проталины, боясь ступить на траву. Он выглядел жалким: серый, пыльный, лохматый, дрожащий от холода. Его уши обвисли, хвост (которого якобы нет) поджат.

Он умирал вместе с домом. Я это видела теперь ясно. Без подпитки хозяйской силой домовые угасают.

Я сорвала еще две ягоды. Крупные, сочные.

— Иди сюда, Казимир, — позвала я.

— Не пойду! — он попятился. — Там горячо! Я привык к холоду!

— Иди сюда, я сказала! — в моем голосе прозвучала сталь. Не злость, а сила. Сила, которую дало мне дерево. — Это приказ.

Домовой пискнул, зажмурился и сделал шаг на траву. Ожидая боли, он втянул голову в плечи. Но вместо боли его лапы ощутили мягкость и тепло. Он открыл один глаз. Потом второй.

Он сделал еще шаг. И еще. Подошел ко мне, глядя на ягоды в моей руке как на бомбу.

— Съешь, — я протянула ему ладонь. — Это не яд. Это жизнь. Тебе нужно. Ты — Хранитель. Ты должен быть сильным, чтобы помогать мне.

Казимир недоверчиво понюхал ягоду. Его нос заходил ходуном.

— Пахнет... пахнет силой, — пробормотал он. — Как в старые времена. Но другой. Не холодной. Горячей.

Он осторожно взял ягоду когтистыми пальцами. И быстро,словно боясь передумать, закинул её в рот.

Чавк.

Он замер. Его глаза округлились так, что заняли половину лица.