Книга Встречная-поперечная, страница 99 – Антонина Циль, Анна Вронацкая

Машу тянуло в покои монголки, а та была не против. Рассказывала о своей жизни до замужества и после. В ее устах оживали удивительные события. Слабое зимнее солнце играло на диковинных статуэтках и позолоте сундуков.

Маша дивилась: как же можно сохранить воспоминания о том, что было так давно? Или не давно, а то, что для других – полвека назад, для Догвы – вчера?

И ведь действительно, дни перед зимним солнцестоянием понеслись будто бы вприпрыжку. Один был похож на другой, и все они были пронизаны тревожным ожиданием.

Зима выдалась малоснежной. Старики ворчали, пророчили плохой урожай и приписывали причину всех неурядиц разгулявшемуся Бесовскому выезду.

Маша тревожилась за нечисть, малую и крупную, которой холодно и неуютно приходилось в оголенных полях и лесу. Упадетчисленность эндемического поперечья, веками существующего бок о бок с человеком – придет на ее место что-нибудь поопаснее. Или уже пришло?

Та ночь была как другие, обычная. Предшествовал ей очередной приятный вечер. После ужина удольское общество чаевничало в гостиной, и Любушка, подсела к Маше с разговором, чему та была рада. Девушки сдружились на радость Ивану Леонидовичу, вот только Люба была постоянно занята. Приглашения приходили в «Удолье» по нескольку раз в день, и на некоторые нужно было отвечать ответными посланиями и визитами.

Знатные семьи Родовейска и Помеж-града, прознав о визите внучки князя Левецкого в Приречье, слали визитные карты и приглашения на празднование Колеса, Рождества и Нового года. Особенно настойчиво зазывали Любушку на ежегодный бал в Ратуше Родовейска. И если от частных визитов княжна Левецкая еще могла отказаться, не нарушая приличий (мол, она каждодневно нужна князю Андрею в его вдольских делах), то те же приличия обязывали присутствовать на столь значимом событии, как губернаторский бал.

Машу приглашали не столько часто, но она успела запутаться в именах и титулах. Конечно, слухи о помолвке наследницы Осининых и княжича Левецкого просочились в общество. Узнали в нем и о благословении Государя. Это немного охладило желающих посудачить на счет межсословного брака и приостановило поток злословия, но от пересудов жениха и невесту не спасло.

Кто-то находил будущий союз ужасно романтичным, кто-то равнодушно пожимал плечами, дескать, вдольским князьям с древности закон не писан, кто-то просто баловал острый язык в саркастических выпадах на тему «мезальянса».

Машу и Ивана сии рассуждения не особо беспокоили. Марья Петровна даже удивлялась тому, как мало ее ранят колкости в «Родовейском балаболе», который начал выписывать князь Андрей. Дедушка ее жениха с самого начала не скрывал, что этому браку будет сложно остаться незамеченным.

Зато теперь князь орлом парил над молодой парой, прикрывая ее от нападок и просчитывая деятельность недоброжелателей. Оттого и желтую прессу стал почитывать. Ведь не секрет, что при государевом дворе имелись многие желающие воспользоваться ситуацией и ослабить позицию влиятельного аристократа Левецкого.

… И в этот вечер, побеседовав с Любушкой о немалых способностях Сашеньки и выказав обеспокоенностьнекоторыми странностями, присущими одаренности девочки, Маша пошла к себе, размышляя на ходу о перипетиях людских судеб и чертах человеческих, таких противоречивых. Какое, казалось бы, дело толпе до Маши и Ивана? Ан нет, каждый норовит подглядеть хоть в щелочку.