Книга Заложница, страница 31 – Элисон Эймс

— Ева.

При звуке ее собственного имени взгляд метнулся к нему — как он и ожидал.

— Этот человек не заслуживает звания твоего мужа. Он не достоин даже звания дерьма на твоем ботинке.

Ее дыхание сбилось.

Валдус подошел ближе.

— Ты будешь смотреть на меня. Не своди с меня глаз

В глазах вспыхнула настороженность.

— Это не то, что Холлис…

— Это то, что требую я.

— Что еще ты требуешь? Боль? Унижения? — Всхлип подпортил ее браваду. — Скажи мне, чего ожидать.

— Никакой боли. Никакого унижения. — Валдус почти рычал. Он не мог дать ей нежность. Эту часть себя он давно утратил. Также не мог обещать ей радужного будущего. Черт, он даже не знал, удастся ли им продержаться следующие несколько временных отрезков. Но это не означало, что у него не было выбора.

— Этот ублюдок мог лишить нас с тобой выбора, —сказал он, — но есть то, что даже он не может забрать.

Смятение затуманило ее взгляд.

— Я не понимаю.

— Я собираюсь трахнуть тебя, Ева, но по-своему. Покажу тебе, что значит желать.

Слова похитителя пронзили Еву до дрожи.

Желание? Все, чего она хотела, — это чтобы все поскорее закончилось.

Он был намного больше Холлисворта. Без малейшей доли мягкости или милосердия. Он собирался разорвать ее на части. Сделать ей так больно, как ей никогда прежде не было.

Она хотела быть сильной. Помнить, что теперь она — Ева Дэвис, компетентный ученый. Достойный и умный человек.

Но унизительное возбуждение, боль и острый привкус страха подрывали ее способность стоять на ногах. Все лучшее, что было в ней, ускользало, пока не осталось лишь смутным воспоминанием, а все, что осталось, — это тело породистой девушки, движимое первобытным инстинктом размножения и подчинения.

Сможет ли она хоть немного прийти в себя после этой встречи, чтобы подумать о побеге? Часто после Холлисворта на несколько оборотов у нее появлялись синяки.

Одно испытание за раз, напомнила она себе.

Ева могла пережить все, что угодно, если это позволит ей сбежать до того, как Холлисворт ее схватит.

Очередная огненная волна пронзила ее тело, и Ева споткнулась, пытаясь удержаться на ногах.

— Боль все сильнее.

Сжав губы, Валдус дернул за кожаный ремень на своем торсе, и оружие с грохотом упало на землю. Ее взору предстала его обнаженная грудь, гладкая кожа и внушительные мышцы. Даже без оружия он представлял собой чистую силу и мощь. Отточенное, восхитительное оружие.

И он вот-вот должен был вырваться на свободу.

Дыхание Евы участилось.

— Иди сюда. — Он поманил ее к себе.

В его руках была вся власть. Как и в случае с Холлисвортом, Ева ни в чем не могла ему отказать. Невозможно отказать ему. Только если хотела жить. Если хотела сохранить силы для побега.

Из глубины души женщины, в которую она начала превращаться, вырвался крик ярости и боли.

Дрожа от страха, Ева пошла вперед.

Она остановилась на расстоянии вытянутой руки от Валдуса и подняла голову.

Ее дыхание участилось.

Ева замерла под его пристальным взглядом, беззащитная, соски напряглись и затвердели, несмотря на обжигающее тепло пещеры.

— Никакой боли. Никакого унижения. — Без предупреждения Валдус опустился на колени.

Она замешкалась, отступив на шаг. Неуверенно.

Холлисворт никогда бы не опустился перед ней на колени.

— Такая красивая. — Обхвативруками ее бедра, похититель заговорил тем же ворчливым, успокаивающим тоном, каким мог бы беседовать с норовистой киташи.