Книга Целительница из Костиндора, страница 70 – Теона Рэй

Я закончила парение, намылила лорда теперь уже спереди, но, дойдя ладонями до причинного места, отдернула руки.

– Помыться я и сам могу, – понимающе сказал Риддл.

Я отвернулась, принялась подливать в бак воду, перекладывать с места на место ароматные травы. Делала все, чтобы занять себя и не наблюдать…

– Встать все же не получится. – Из груди лорда вырвался тяжелый вздох. – Дьявол ее побери, чем она меня поила…

– Думаю, мертвой кровью. – Я пожала плечами. – Ничего другого на ум не приходит. Но вот зачем вы заявились к Хари?

– Сложный вопрос. Теперь я уже и сам не знаю. Три года назад мне нужны были от нее кое-какие сведения, а сейчас… Пожалуй, без них обойдусь.

Я повернулась к нему с ковшом, полным воды, и полила сверху, смывая пену. Пятна грязи, въевшиеся в кожу за несколько лет, исчезли. Тело стало еще бледнее, чем раньше, как если бы мужчина никогда не видел солнца. Впрочем, если он большую часть жизни ходил в черной накидке, как у остальных Безликих, то ничего удивительного. Но разве ведьма не держала Риддла на улице?

– Где Хари вас прятала?

– Что?

Лорд пребывал глубоко в своих мыслях и не расслышал вопроса.

– Я нашла вас на болоте привязанным к дереву, но вы ведь не все время там провели, иначе деревенские хоть раз наткнулись бы на вас. К болоту они не стремились ходить, но временами кто-то все равно там бывал.

– На улицу она меня вывела незадолго до того, как явилась ты. Может, прошло всего четыре или пять дней, я не считал их. Почему ты об этом спросила?

– Вы бледный, для меня это странно.

Риддл больше ничего не сказал. Я плеснула на него еще немного воды и вышла в предбанник. Прохладный воздух, каким он всегда бывает в начале осени, после жаркого влажного помещения подействовал бодряще. Остудил разгоряченное лицо, но не мысли.

Я машинально обернулась на дверь, подумав, как низка она для высокого демона, и зашагала к дому. Шерон ждал на крыльце, я ему кивнула, и он двинулся к бане, чтобы помочь Риддлу вернуться в дом.

Во дворе я решила немного задержаться: набрать дров для печи, подтянуть бельевые веревки, ослабленные ветром, а заодно прислушаться к деревне. И к лесу. Если Верка попадется в лапы ведьмы где-то неподалеку, я ее услышу. Или нет.

Зачем мне это было нужно? Сама не знаю. Может, чтобы убедиться, что Верка и правда сгинула. А может быть, я надеялась, что она вернется живой и невредимой. Мне были непонятны мои чувства: с одной стороны, я готова была молиться за сохранность соседки, а с другой – до кипящей в венах крови ждала ее крика, оповещающего, что для нее все кончено.

Во мне словно боролись две личности, а я не могла этого осознать.

Когда я натянула веревки, заново обмотав их концы вокруг столбов, а потом набрала целую охапку березовых поленьев и немного бересты и уже собиралась идти в дом, то увидела, как к воротам спешит фигура в цветастом платье. От удивления я выронила дрова, они с шумом посыпались в траву. Одно из поленьев грохнулось мне на ногу, но я и внимания не обратила на короткую вспышку боли.

Ошарашенно смотрела, как в ореоле солнечного света приближается Верка – почти бегом, с задранным до самого живота подолом. Скрипнула калитка, и Верка кинулась ко мне еще быстрее, чем шла до забора.

– Набрала, – выдохнула она, потрясая подолом. – Что дальше? Ты скажи, Анка, я все что хошь сделаю!