Книга Целительница из Костиндора, страница 44 – Теона Рэй

А еще потому, что я ощущала ее присутствие в лесу. Такой тишины, которая была там вчера, просто так быть не может. Колдунья еще там, бродит по лесу: ищет тропу в деревню, зачарованную ведьмами и демонами. Старуха и сама была Безликой, так сколько времени ей понадобится, чтобы развеять их чары?

– Мы и не говорили, что убили ее, – тихо произнес Безликий. – Демон демона никогда не убьет.

Прасковья услышала голос из дома и резво помчалась со двора. Она свернула в лес – искать Митяя с Глафирой.

Я вернулась в дом. Проклиная себя за слабость на чем свет стоит, оделась, откопала из груды вещей в сундуке масляный фонарь и зажгла его. Спустилась в подпол за заветной шкатулкой и замотала ее в платок. Без трав и снадобий остается надеяться только на магию, хоть и злоупотреблять ею нельзя.

Ради двухлетнего мальчишки я поступлюсь всеми своими принципами, потому что он ни в чем не виноват.

Я бежала к дому Меланьи, подсвечивая дорогу фонарем. Смотрела только себе под ноги, неслась как на пожар. Оставшиеся в живых собаки истошно лаяли, заслышав топот, а одна из псин погналась за мной, но не более чем из желания сопроводить гавканьем.

– Не сейчас, Щепка! – крикнула я собачонке, оглянувшись и узнав в ней собаку старосты.

Поворот, еще один поворот, я перепрыгнула через обуглившееся бревно посреди дороги, и вот он – дом. Внутри виднелся слабый огонек лампы и тень Георгия, застывшего в окне. Стекла рассыпались, как и у всех, и ветер, задувающий в дыру, стремился погасить лампу.

Теперь я жалела, что в тот день решилась пойти к завесе. Зря я это сделала. Сама бы справилась. К тому же Петр не собирался меня казнить, а просто попросил покинуть Костиндор. Да, я бы не смогла уйти далеко от завесы, но и в лесу мне жилось бы неплохо. Охотиться умею, рыбу ловить, ягод и грибов летом полно! Жила бы спокойно без разрывающего на части чувства вины.

Георгий, завидев меня, распахнул дверь. Я влетела внутрь.

– Кто еще здесь? – выдохнула я, быстро проходя на кухню. – Меланья, Астап, дети? Где все?

Осмотрелась: печь топится, вода есть. Тряпок полно. Я водрузила тяжелую шкатулку на стол. Надо же, а пока бежала, не замечала ее веса.

– Все дома. – Георгий натянуто улыбнулся. – Спят. Спасибо тебе, что пришла…

– И не надейся, что я станулечить кого-то, кроме детей. Ребятишки не виноваты, что вы такие уроды… – Я осеклась.

А вообще-то – плевать. Я не сказала ничего оскорбительного. Разве на правду обижаются?

Когда-то давно, много лет назад, Верка сообщила мне, что я отвратительна. Мол, все знают, что я демонское отродье, и друзей мне никогда не завести. Посоветовала держаться подальше от нее, да и вообще от всех.

Я тогда расплакалась, а Верка противненько захихикала:

– Ну что ты? Разве на правду обижаются?

Георгий молча ждал указаний. Не лез под руку, и на том спасибо.

– Потолок недавно белили? – спросила я, осматриваясь.

– И стены, – закивал он.

– Известь осталась?

Георгий нахмурился.

– Ты если побелку задумала устроить, так скажи, я помогу…

– Если соберусь – то сама справлюсь. Известь неси, да побольше, и яиц сколько есть. Тряпки нужны чистые.

Я отложила в сторону простыню, в которую была замотана шкатулка, саму шкатулку убрала на пол. На столе расставила свечи и разложила магические камни. Руки слегка подрагивали, и я начала переживать, как бы это нервное состояние не осталось со мной надолго.