Книга Тайны Калинова моста, страница 85 – Валентина Елисеева

Ах да, сегодня же пятница тринадцатое, ведьминский областной слёт был. Эх, Игната бы сюда, чтоб на зазнобу свою полюбовался – мигом бы от сердца отлегло!

– Кого подвезти? – приветливо оскалилась Баба Яга, подмигнув студентам.

Ребята привычно сдвинулись за Василису, выставив её главным переговорщиком с незнакомым сказочным персонажем.

– Как прошёл слёт? Выглядишь бесподобно, стилистически гениально и в полном соответствии древнерусской культуре, – по достоинству оценила она наряд Яги Лешевны. – Каковы успехи в состязаниях?

– Победила в номинации «Аутентичность»! – похвасталась довольная Яга, с интересом рассматривая группу заочников первого курса. – Прыгай в ступу, у меня уж баня натоплена, да и проголодалась я зверски. Давай твоих товарищей на праздничный обед заберём!

Друзья-студенты дружно отступили на шаг, и Василиса тяжко вздохнула:

– В последнее время у вас с директором явные проблемы с выбором слов. Ребята, это учительница биологии из моей школы, добрейший человек, честное благородное слово. В гости не хотите? – Молодые некроманты яростно затрясли головами, пятясь задом к надёжным стенам альма-матер. Полгода назад она бы тоже не загорелась идеей слетать на ведьминский шабаш, да ещё по приглашению Бабы Яги, максимально тождественной образу народных сказок (даже ставшей лауреатом премии «Аутентичность»). Сразу представляются лопата и огонь в печи, и вспоминается правило Терёшечки вовремя растопырить руки-ноги. – Ну, как знаете, тогда до понедельника.

– Что-то они у тебя шибко пугливые для некромантов, – прицокнула Яга, отталкиваясьпомелом и взлетая.

– Просто не привыкли ещё к сказочной жизни, – возразила Василиса, поудобней устраиваясь в ступе и поглаживая ворона по крыльям.

Порой сложнее вернуться к жизни обычной, тем привыкнуть к сказочной. Так рассуждала Василиса утром воскресенья, по широкой дуге огибая стелу, возвышающуюся на братской могиле воинов, павших в боях под Энском в годы Великой Отечественной войны. Шагающий рядом Игнат вначале удивился, что они идут от супермаркета в центр города окольными путями, затем покосился на стелу. Поёжился и сам потянул Василису подальше от захоронения: не иначе как вспомнил полёт засушенных бабочек.

«Достаточно утратить контроль над силой, чтобы разыгрался фильм ужасов в нашем городке. Да, все массовые захоронения укрыты некромантской защитой, предотвращающей случайные инциденты такого рода, но если отдельно взятый некромант страстно желает оживить одного из упокоенных, защиты могут и не выдержать. Нет, я не желаю оживить, я осознаю, что это невозможно! Вернее, поднятые зомби не имеют никакого отношения к тем людям, которым когда-то принадлежали их тела. Как постоянно толкуют на философии, есть тонкие нюансы и различия в таких понятиях как создание, существо и личность. После практик я осознаю эти различия как никогда ясно, ведь даже стригой – не человек, не личность, не тот, кем он был и чей дух мне так дорог».

Постоянные практики давали себя знать: кладбище факультета представлялось ей родным домом, постепенно каждый его квадрат становился знаком, как школьное крыльцо. Но вид места упокоения её прекрасного директора наполнял Василису горем и отчаянием несмотря ни на какую философию.

– Часто слышал, как директора твоей школы упрекают за то, что он никогда не является к стеле, не чтит память павших, отказывается лично возлагать к памятнику цветы, – заговорил Игнат, отчего-то шёпотом. – Теперь же так смекаю, у него имеются нешуточные причины не приближаться к этому месту.