Книга Золотые крылья сильфиды. Книга 1, страница 42 – Анна Азарцева

Не представляясь, портниха смерила меня изучающим взглядом и скривила губы.

Да, знаю, я - не идеал, я - не Оливия, для которой мистрис Рауф шила последние десять лет. У меня небольшая грудь и узкие бедра, темные волосы непонятного оттенка – то ли каштанового, то ли  просто коричневого, обычные карие глаза. Правда, кожа белая, почти  прозрачная, прямой  нос и точеные скулы, но кто это замечает, когда рядом золотоволосая красавица Ливи?

При  виде мистрис Рауф Марисса вытянулась в струнку, а затем буквально упала на пол в реверансе. Что и говорить, среди слуг портниха слыла почти легендой, сумев пробиться из простых городских швей в привилегированную группу избранных мастеров-ремесленников. Еще, конечно, не госпожа, но уже и не служанка. Умело и со вкусом одевая семью герцога и его приближенных, она смогла добиться безграничного уважения со стороны его светлости и обожествления от всех остальных.

Мистрис Рауф, не замечая подобострастного реверанса Мариссы, подошла к окну.

- Госпожа Лиатрис, ты зря оделась, - портниха отдернула тяжелую штору, - я не буду измерять тебя через платье.

Она ногой подвинула мне небольшой пуфик и кивнула  на него головой, - мол, вставай. Я сбросила туфли и в одних чулках вскочила на табурет. Мистрис Рауф повернулась ко все еще склонившейся в глубоком реверансе горничной:

- Так, девушка, – скомандовала белошвейка, - раздень свою госпожу и разверни вон то зеркало к свету.

Марисса поднялась на  ноги и услужливо бросилась  выполнять приказ. Тяжелое зеркало в  массивной дубовой оправе повернула к окну, с меня почти рывком содрала платье. Спасибо, хоть по доброте  душевной оставила мне панталоны и корсет.

И застыла ледяной статуей, ожидая новых приказов своей богини. Но та уже не обращала на усердного адепта никакого внимания, и вовсю занималась моей оголенной персоной.

- Руку. Вторую. Плечо. Наклонись. Повернись…

Белошвейка  отдавала мне короткие приказы, что делать, и я  беспрекословно подчинялась.Рулетка с лентой мелькала в ее руках, змейкой хищно меня обвивая. Сначала мистрис Рауф полностью меня измерила, затем, взяв в руки карандаш  и стопку бумаг, начала набрасывать силуэт моего будущего платья. Она рисовала, бесцеремонно разглядывая меня со всех сторон, ругалась как портовый грузчик, комкала  черновики и бросала на пол. Марисса подбирала мятую бумагу, чтобы выбросить, но я  заметила, что пару листков с эскизами хитрюга все-таки запрятала в корсаж.

-    С тобой придется повозиться, госпожа, - буркнула мистрис Рауф сквозь зубы, когда наконец, результат на бумаге ее удовлетворил. Скомандовала Мариссе, чтобы та принесла из комнат Оливии альбом с образцами и начала подбирать мне ткань для наряда. Я заикнулась было, что привезла немного материала с собой - не зря ж обогатила нимрисского купца на двадцать семь талеров. Но мистрис Рауф мельком глянула на купленные ткани и одним махом их отвергла:

-    Это тряпки для черни, не для дочери герцога.

Особенно ее возмутил яркий бирюзовый шелк, гладкий, блестящий, не ткань, а сказка. Она грубо швырнула его в сторону двери:

-    Какой глупец тебе его продал? Это ведь не твой цвет абсолютно. Да еще и так вульгарно блестит!

-    Но, мистрис Рауф, это же шелк...

-    Только алый! - рявкнула на меня портниха, - И парча!

-    Но это низерийский шелк! Я отдала...