Книга Золотые крылья сильфиды. Книга 1, страница 41 – Анна Азарцева

Я расслабилась в ванной, постаравшись выбросить из головы все мысли, и хорошие, и плохие. Как там учат последователи духов оро – надо представить себя пушинкой в небе, которую ничто не волнует, ничто не беспокоит, у которой нет забот и проблем.

Попробуем. Итак, я - пушинка. Легкая, невесомая, я парю под облаками и со мной играет легкий ветерок…

Интересно, на что все-таки рассчитывает Мирра? Что бы там братец ни говорил насчет драконов, но племянник короля - достаточно лакомый кусочек в наших дебрях, от него так просто не откажешься ради непонятной жизни на Янтарной гряде. И если Мирабелла тоже знает про ритуал саш-хаад,  а она-то уж точно знает, то зачем тогда сестрице желать этого фальшивого брака с драконами?

Или  сестрица просто нехочет  замуж за племянника короля? Но они с детства знакомы, жених - парнишка неплохой, правда, чуть забитый и молчаливый, ну так и Мирабелла у  нас не цирковая акробатка. По-моему, они вместе очень неплохо смотрятся.

Или ей мозги Оливия промывает? Той-то вряд ли  нравится идея замужества со старым маркграфом, вот она и тащит сестру за собой. Мирра всегда на Ливи оглядывалась...

Слишком много новостей!

Нет, нет, нет, я  же пушинка! Я же кувыркаюсь от легких дуновений ветра и отдыхаю на перистых облаках.

Я – пушинка, я пушинка, белая, легкая и … и безмозглая.

Все равно не получается забыть ни про саш-хаад, ни про замужество Оливии, ни про вновь появившихся сильфов. Я расстроено окунулась в остывающую воду.

Кстати, о замужестве. Надо будет хотя бы напоследок зайти и познакомится со своей будущей мачехой. Милор говорил, что она уже беременна. Что ж, какой бы ни была эта Аридия, дочь Санторнов, но я искренне желала ей сына. Не хочу, чтобы повторилась судьба моей маменьки, будь она неладна, и еще один ребенок оказался брошенным. Ведь мне просто случайно повезло, что тетушка Мартина набралась храбрости, высказала герцогу свое «фу, какой вы  гадкий» и взяла меня на воспитание. А иначе - кто знает, как бы я жила. И где. И жила бы вообще.

Малахитовый левиафан в водяной клепсидре лениво помахивал хвостом  на пяти часах пополудни.

Мыслей куча, событий море, а времени – со спичечную головку.  Пора одеваться и готовиться к приходу портних, обещанных папенькой.

- Марисса! Полотенце!

Одеться я успела едва-едва. Только застегнула последнюю пуговицу на широком манжете, как в спальню деловито вошла невысокая стройная женщина в темно-зеленом платье с роскошной вышивкой по подолу.  Я ее знала – мистрис Рауф, личная белошвейка самого герцога, его покойной  жены госпожи Ислин, а позже – наследницы Оливии. Выходит, папенька всерьез готовит меня к отправке в Янтарные горы, раз даже свою драгоценную швею передал мне.

Мистрис Рауф держалась так, как будто дрын проглотила – если чуть наклонится, то он либо ее сверху проткнет, либо снизу продырявит (ох, и попадет мне от тетушки  Мартины, что я использую простонародные словечки, но глядя  на портниху, по другому и не скажешь). Спина донельзя прямая, подбородок высоко задран, глаза холодно оглядываютсвысока все и всех. На поясе у портнихи висела небольшая сумочка со швейными принадлежностями, из которой выглядывали  большие ножницы и длинная бобина тонких наметочных ниток. На левый рукав платья вместо браслета приколота пухлая игольница, а шею, словно ожерелье, украшали несколько полотняных лент для подбивки подола.