Онлайн книга «Имя Кати»
|
Ани ощутил ни на что не похожее чувство, когда тебе вдруг пригодилось что-то из школьной программы. Или ещё нет, но вот-вот. Ани взял в руки планшет, порылся в контактах и написал: «Привет! Извини, что поздно. У меня вопрос по твоей специальности». «О, привет, — ответили ему, — звони, конечно!» Ани лёг спать только через час. Он лежал, пытаясь отключиться, считал вдохи и выдохи, но в голову упрямо лез разговор. Ани представлял, как выметает слова из головы, будто крошки из постели, но чёрта с два: крохотные и острые, они снова впивались в мозг. Через сорок минут он вздохнул, встал и подошёл к окну. Многоэтажки, провода, столбы, покрытые желтеющим плющом. Обязательно горит какое-нибудь окно: ни одна многоэтажка не может уснуть полностью — кто-то мается на кухне. Как вообще можно крепко спать в большом городе, когда за окном что-то отравляет темноту сизым, как бессонница, светом? Никак. Без таблеток — никак. Ани сердито помотал головой и запретил себе думать о транквилизаторах. Лёг в постель, мысленно вымел крошки разговора из головы, закрыл глаза и стал считать вдохи. Через триста двадцать вдохов (а может, и триста сорок — он постоянно сбивался) Ани встал, открыл комод, достал баночку-диспенсер, положил таблетку под язык, ощутил пузырьки и кислинку. Он почувствовал, как его мозг погружается — словно в тёплую воду — в покой и стыд одновременно. Покой — потому что начал действовать транквилизатор. Стыд — потому что Ани запрещал себе принимать транквилизаторы, но принимал. Уже двадцать седьмой вечер подряд. Во сне Кате пришёл ответ: в библиотеке она узнала человека. Точнее, взгляд. То ли испуганный, то ли обиженный, как у кота, выскочившего из-под машины. Катя знала этого паренька. Он учился в параллельном классе и был не из тех, кто читает книги. Он тоже кого-то ждал в библиотеке. Это точно. Не вставая с постели, Катя ткнулась в планшет. — Оль? Помнишь такого? Ну такого, который смотрит вечно как этот. А, поняла, да? Как его? А почему так? А как на самом деле? Ладно, пока! Мальчика звали Плёнкой. Конечно, у него было нормальное имя, но по реальному имени можно раздобыть только официальные сведения,полезные не более, чем номер вагона метро, в котором ты летишь. А с прозвищем можно собрать все школьные слухи. — Прекрасно, — сказал Ани. Он не выспался и был совершенно не в духе, но старался зудеть не больше обычного. — Отличная компания, кто спорит? Будущая известная актриса и молодой уголовник. Ищут робота-наркоторговца. Ищут-ищут, да никак не найдут. — Найдут! Найдут! А с сарказмом говорят одни только старики. — Это тебе тоже робот сказал? — Да, робот. Школьный психолог. Он сказал, что сарказм — это насмешка. А насмешка — это обесценивание. А обесценивание — это защита. От чего ты защищаешься? — Ох! Разве я защищаюсь? Я защищаю — тебя. — От кого? От пропавшего робота? — Разве не понятно? От какой-то мутной истории, в которую ты вляпаешься. С разбегу, как в лужу, — ты в детстве любила. — Угу. Ну ты-то всегда ведь будешь рядом со мной, да? Поднимешь и утешишь сестрёнку? — Кто теперь говорит с сарказмом? И нет. Твой сумасшедший робот теперь в каком-то другом Макдаке болтает с какой-то другой дурочкой. А ты можешь идти в библиотеку. После работы, ладно? Если что — звони. Но если хочешь совет… |