Онлайн книга «Имя Кати»
|
— Блади хелл, — сказала себе под нос Катя. — Вы получили 88 баллов за сеанс актёрской игры. Отличный результат! Катя вздохнула. Набрать семьдесят баллов было просто. Набрать восемьдесят стоило ей многих часов ужимок перед камерами. В последние две недели она не опускалась ниже 88, но и выше подняться не могла. Словно программист «зашил» эту цифру в настроечный файл программы, которая оценивала Катины старания, и оставил комментарий строчкой выше: // стеклянный потолок для Кати // $glassCeilingForDumbChicks: Int = 88; Возможно, Катя просто бездарность? Или недостаточно хороша собой? Катя фыркнула себе под нос, будто сомнения были микробом и она поторопилась его выдохнуть. Ну уж нет. Она им всем ещё покажет. В конце концов, кому нужны талантливые актрисы? Им нужна Бланш? Они могут оцифровать Вивьен Ли и осовременить её нейросетями. Им нужна красивая девушка, от котороймужики не смогут взгляд отлепить? Опять-таки есть виртуальные красавицы. Но им нужны живые. Зачем? Катя не знала, но догадывалась: живые девушки лучше продаются. Никто не пойдёт смотреть на дистиллированную красоту глазастой куклы, имени которой нет в титрах. Потому что имя в титрах — гиперссылка на реальную девушку. Намёк на то, что ты её можешь встретить на улице, а может — в офисном коридоре. И это работает. Катя подумала о Лёве. Он смотрел на неё, и что-то в его глазах лучше всяких биометрических датчиков говорило о том, что Лёвины гормоны превратили молодого человека в растрясённую бутылку газировки. Катя знала, одноклассницы ставят на очки программы, которыми можно оценить заинтересованность взгляда. Она такие не покупала. Во-первых, у Кати не было лишних денег. Во-вторых, она всё сама прекрасно видела. У Лёвы был взгляд свежевлюбившегося молодого человека. Таким взглядом на экран не смотрят. Ни на классический плоский, ни на виртуальный. Слышите, вы? Катя сердито посмотрела на глазки камер, расставленных по тесной комнатке: одна на шкафу, у которого плохо закрывается дверца, другая на полке с мягкими игрушками, третья на потёртом комоде. Может, эти дешёвые линзы не могут уловить нюансов её игры? Может, им и не надо? Её лицо, её фигурка записываются в файлы в виде трёхмерного слепка; файл улетает на сервер — пыльную коробку со светодиодами, стоящую в безымянном дата-центре, где-то то ли в Белоруссии, то ли в Арканзасе. Раз в неделю на файл натравливаются алгоритмы, которые пережёвывают Катю, сверяют её с неким идеалом и выносят вердикт: «Нет». Точнее — «на 88 % да». Что одно и то же. Грёбаные две восьмёрки. Четыре кружка. Две пары наручников: одна на руки, другая на ноги. Две ленты Мёбиуса: одна символизирует бесконечные страдания бедноты с московских окраин, другая — бесконечный цикл офисных будней. Или две пары очков. Одна… Так, стоп, Катя увлеклась. — Продолжаем! — сказал она. Катя на экране перекрасилась во взрослую, заметно побитую жизнью блондинку с завитыми волосами, одетую в чудно́е древнее платье с короткими полупрозрачными рукавами. Катя посмотрела на виртуальную блондинку, та посмотрела в ответ голодными глазами московской бедноты, встряхнулась и старательно придала себе вид разорившейся американской аристократки. Разница небольшая — но существенная. Взгляд человека, у которого дофига всего было, но это отняли, сильно отличается от взгляда человека, у которого нифига ничего нет, кроме двух хвостиков, пары поношенных лосин, амбиций и назойливого старшего брата. |