Книга (Не) любимая жена. Развод с оборотнем, страница 53 – Эми Мун

- От медведя бегать – только др-р-разнить! – зарычал, обдавая горячим дыханием.

Ой-ой… Вот теперь ей не до смеха стало. Полуобнаженный мужик, воспитанный в парадигме «курица – не птица, женщина – не человек», еще и разозлённый сверх меры… Да ее сейчас порвут на лоскуты!

От страха Марьяна зажмурилась. А когда открыла глаза, Медведя уже не было в горнице. Уф-ф-ф… Не тронул… Марьяна утерла вспотевший лоб. И сердце колотилось как сумасшедшее… А еще плакать почему-то хотелось. Князь ее не тронул, конечно. Просто… Обидно, блин! Но хоть укусила…

Марьяна облизнулась. До крови укусила… Но ее даже не шлепнули. Просто оставили тут одну. А сам, видно, к девкам побежал успокаиваться.

Из горла вырвался всхлип. Вместе с этим открылась дверь, и в горницу вошли чернавки.

Девушки держали в руках подносы с едой, а еще полотенца, деревянные тазы и кувшины.

- Дозволь помочь тебе ко сну приготовиться, княгиня! – воскликнули первые несколько.

Марьяна только рукой махнула. Пусть уж готовят. Может, быстрее заснет… Столько впечатлений! Но ни после сытного ужина, ни в уютных перинах, она не смогла отыскать покоя. Уткнувшись носом в подушку, лежала почти до зари, прислушиваясь к каждому шороху. Князя не было. Зато невесть откуда появилось отвращение, стоило представить его в объятиях другой.

Бред! Марьяна злилась на себя, ворочалась с боку на бок, но в итоге заснула лишь под утро. И снился ей медведь. Очень милый и плюшевый.

***

Дар

Почти до рассвета он ходил зверем по саду. Опускал нос к земле и долго втягивал запахи, будто надеясь различить в разнотравье душновато-острый аромат полыни. Ярослава пахла совсем неприятно для зверя. Едва Дар прыгнул на четырелапы, так чуть рассудка не лишился. Медведь воспротивился сердцу, которое давным-давно очаровалось блеском серых глаз и крохотными веснушками на курносом носике.

Однако что зверью те глупости! Он выбирал по-другому. И выбор этот теперь спать не давал! Дар раздраженно рявкнул и направился к лужайке, где любила играть дочка. Долго мять лапами траву не пришлось – меж теней сверкнул аленький цветок. По его лепесткам бежали искры, сердцевина пылала огнем. И в груди зверя сделалось так же горячо. Руками его избранницы добыто это чудо. А Ярослава бы так не смогла… Она жуть как боялась ведьмы и даже отказалась пить сготовленный Ягшей отвар. А может, выжила бы! Оправилась от болезни…

Понурив голову, Дар уселся рядом с маленьким садиком.

Плохо как, а! Но не тоска это и не злость на судьбу, а стыд. Думал ведь, что его человечья суть навек останется равнодушна к женщине. Но как тут будешь спокойным, когда Искусница, будто жар-птица, отряхнулась от пепла и засияла ярче солнышка. Не осталось в тереме никого, кто бы это не отметил. Даже Ганя Чертознай - и тот призадумался.

Дар шумно вздохнул.

Что теперь делать? Как медведя удержать, чтобы потом не чуять за собой предательства? А легкий ветерок вдруг пробежался по полянке и взъерошил медвежью шерсть ласковой рукой. Будто бы Ярослава хотела его утешить… Но лишь больше разбередила сердечную боль.

Посмел глянуть с интересом на другую женщину! Это… это… Это вино все! Не иначе!

Однако вернуться все же надобно. В этот раз сестры приехали к вечеру, сильно не наседали, а вот сегодня… Ох, где там зверолюды бродят? Сбежать бы из терема, да подальше.