Книга Порочная луна, страница 109 – Си Джей Праймер

Я сделал это. Я свободен.

Ну, это далеко не гребаный идеал.

Сбежав с конспиративного дома Гильдии, я ехал несколько часов, инстинктивно ведя машину на север. Думаю, я не удивлен, что в итоге мне пришлось преследовать единственного человека, который может пролить свет на то, что произошло в ночь моего превращения, и я не удивлен, что меня быстро перехватили после того, как я свернул с четвертого шоссе на лесистую дорогу, которую мы определили как подъезд к территории северной волчьей стаи. Какой-то рыжеволосый придурок перегородил дорогу своим грузовиком, вытащил меня из внедорожника и завязал мне глаза, прежде чем бросить в этой комнате. Хотя термин «комната» звучит многозначительно. Я узнаю тюремную камеру, когда вижу ее.

Я нахожусь под землей, если судить по холодной сырости, отсутствию окон и стенам из шлакобетона. Однако в этой камере нет никаких решеток — только стальная дверь с одной стороны и маленькое окошко, выходящее в коридор. Тот факт, что комната совершенно пуста, указывает на то, что они не должны долго держать своих пленников. Это определенно не сулит мне ничего хорошего.

Я сижу на полу напротив двери, прислонившись спиной к холодной стене, и гадаю, что, черт возьми, заставило меня прийтисюда в первую очередь. Я только что сбежал из плена, так что было чертовски глупо идти туда, где я просто снова оказался бы пленником. Думаю, моя потребность понять перевесила мое собственное чувство самосохранения. Это, и она. Эйвери. Что-то глубоко внутри меня жаждало увидеть ее снова; что-то, чего я не могу ни понять, ни объяснить.

Приглушенный звук шагов в коридоре заставляет меня напрячься, мой взгляд прикован к двери передо мной. Странное чувство возбуждения охватывает меня изнутри за мгновение до того, как щелкает замок и поворачивается дверная ручка, и дыхание со свистом вырывается из моих легких, когда я вижу, как она входит внутрь.

Черт, она еще более сногсшибательна, чем я помню. Крошечные джинсовые шорты облегают ее бедра, подчеркивая длинные загорелые ноги и сексуальную татуировку на заднице, спускающуюся по левому бедру. Белая майка, которую она носит, плотно облегает ее полные, идеальные сиськи, а ее длинные светлые волосы уложены свободными волнами, ниспадающими на плечи, как у чертовой русалки. Ее загорелая кожа практически светится, а извращенная ухмылка на ее плюшевых губах — мечта грешника.

Эйвери закрывает за собой дверь, складывает руки под грудью и прислоняется к ней спиной, высокомерно вздернув подбородок.

— Каково это — быть запертым в клетке для разнообразия? — спрашивает она, самодовольный взгляд в ее глазах насмехается надо мной.

Как бы сильно я ни скучал по нашим оживленным беседам, я слишком измотан, чтобы даже придумать достойный ответ. Мои плечи опускаются в знак поражения, когда я опускаю голову между раздвинутых коленей.

— Просто покончи с этим, — бормочу я, запуская пальцы в волосы. — Избавь меня от страданий. Я бы предпочел умереть, чем стать одним из вас.

— Ты правда не знал?

— Откуда, черт возьми, мне было знать? — огрызаюсь я, поднимая голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

Она тупо смотрит на меня в ответ, скептически приподняв бровь.

— Я имею в виду, превращение в волка — это своего рода явная улика, тебе не кажется?