Книга Сны с чёрного хода 2, страница 80 – Алексей Небоходов

Всё размывалось.

Ей казалось, что что—то кричит внутри неё, какой—то голос, который был её собственным, но звучал теперь так, словно принадлежал кому—то далёкому, чужому. Её имя… Оно было другим, не тем, которым её звали здесь. Оно было важным, оно значило что—то, но что именно?

Она не могла вспомнить, но знала: если сейчас не остановится, если позволит себе забыть ещё больше, дороги назад уже не будет.

Александр посмотрел на неё, и в его взгляде не было ни давления, ни настойчивости, лишь ожидание: спокойное, почти тёплое. Он не торопил её, не пытался заставить принять решение прямо сейчас, но его присутствие, его уверенность, его желание видеть её рядом говорили больше,чем любые слова.

Он протянул ей билет.

Тонкий прямоугольник картона, ничем не примечательный, но весивший в её руках словно камень. Казалось бы, это всего лишь поездка, всего лишь ещё одна станция в череде многих. Но Лия знала, что это не так.

Если она возьмёт этот билет, если сожмёт его пальцами, этот мир окончательно поглотит её. Она больше не проснётся в своей квартире в две тысячи двадцать четвертом году, не откроет глаза в утреннем свете, не услышит звук сообщений, не прикоснётся к страницам своих книг, не вспомнит лиц тех, кого когда—то любила и кто, возможно, до сих пор ждёт её там, по ту сторону времени.

Она забудет всё.

Книги, которые писала. Людей, с которыми говорила. Саму себя – той, кем была когда—то.

Восемьдесят пятый год навсегда станет её настоящим.

В комнате было тихо. Где—то вдалеке за окном гудел трамвай, растворяясь в шуме города, который жил своей привычной жизнью. Казалось, что ничего не изменится, что улицы останутся такими же, каким она их знала. Вика всегда будет смеяться, размахивая руками, когда что—то рассказывает. Студенты в коридорах института продолжат обсуждать зачёты, планы, книги, как будто время для них не движется дальше этих стен.

Но она чувствовала, что для неё оно продолжало идти. Секунды тянулись, отмеряя момент, в который она делала свой последний выбор.

Лия закрыла глаза, чувствуя, как лёгкость охватывает её тело, как мысли растворяются, сливаются в одно бесконечное ощущение ускользающего сна. Она позволила себе заснуть.

Лия открыла глаза и первое, что почувствовала, – необычную мягкость под собой. Матрас, на котором она лежала, был упругим, но совершенно безупречным, как будто в нём не могло образоваться ни единой складки. Простыни были холодными и шелковистыми, без единого следа чьего—либо прикосновения, словно никто прежде их не касался. Она провела рукой по гладкой ткани и внезапно осознала – это не её постель. Это не её комната.

Пульс участился, в груди поднялось неприятное, давящее ощущение. Лия медленно села и огляделась. Пространство вокруг выглядело безупречным – стерильное, выверенное, будто в нём не допускалось ничего случайного, ни одной личной детали, ни одного следа человеческой жизни.

Белые стены, лишённые каких—либо украшений, образовывали идеальные прямые углы, а их гладкая поверхность отражала мягкий, равномерный свет, словно сама комната была источником этого ровного, чуть приглушённого сияния. Ни окон, ни привычного рассеянного дневного света – только эта искусственная, рассчитанная по строгому алгоритму подсветка, создававшая иллюзию комфорта.