Книга Сны с чёрного хода 2, страница 69 – Алексей Небоходов

Тексты были чужими, стилистика – не её. Слова напоминали банальные истории, далёкие от тех глубоких, сложных произведений, которые она всегда писала.

Женщина, переполняемая чувствами, не знающая, кого выбрать – бедного, но честного художника или обеспеченного бизнесмена. Страсти, любовные интриги, роскошные виллы на побережье…

Эти произведения относились к жанру массовых любовных романов – тех самых, что заполняли полки магазинов, предлагая читателям простые, предсказуемые истории о любви и драме. Однако самым ошеломляющим было не их содержание, а то, что на обложках красовалось её собственное имя. Именно она числилась их автором, хотя ни одна строка этих книг не принадлежала ей. Это было чуждое ей творчество, и всё же официально оно считалось её литературным наследием.

Лия подняла взгляд на Александра. Он смотрел на неё с мягкой улыбкой, словно знал, что именно сейчас она переживает.

– Ты многое забыла, – сказал он. – Но это тоже ты.

Лия судорожно сжала книгу, её пальцы побелели от напряжения, а в груди нарастал глухой крик, который она не могла выпустить наружу. Её взгляд метался по строкам, выискивая что—то знакомое, но всё, что она читала, казалось чужим, будто написанным другим человеком, с иной интонацией и ритмом.

Её разум отказывался принимать очевидное: в этом мире она не была признанным автором глубоких, многослойных произведений, над которымиработала долгие годы, вкладывая в них всю себя. Вместо этого перед ней лежали книги с её именем, но они принадлежали к жанру, который она всегда презирала – массовым любовным романам, заполняющим витрины магазинов, упрощённым, предсказуемым, вызывающим лишь поверхностные эмоции. Её творчество стало тем, чем она никогда не хотела быть. В этой реальности её знали и читали, но не за те истории, которые она хотела рассказывать миру.

Лия смотрела на Александра, пытаясь заглянуть за эту спокойную, уверенную оболочку, за выражение лица, в котором читались годы переживаний, терпения и, возможно, всё ещё не угасшая любовь. Она чувствовала, как что—то внутри неё, неуловимо связанное с этим мужчиной, возвращается, как старый, давно забытый мотив, который внезапно всплывает в памяти и заставляет сердце биться чаще.

Он был не тем человеком, которого она знала в юности, но в нём осталось что—то незыблемое, что—то, что не могло быть стерто временем. В его взгляде, в чуть сжатых губах, в уверенных движениях рук сквозила та же сдержанная сила, которую она когда—то боялась и которой восхищалась.

Тёплый свет настольной лампы выхватывал детали – его профиль, неровную линию скул, тень от очков на переносице. Он спокойно наблюдал за ней, не торопил, не задавал вопросов, но Лия чувствовала, что он ждёт. Она знала этот взгляд – не требовательный, но выжидающий.

Всё, что она хотела спросить, встало комом в горле. Ей казалось, что если она нарушит тишину, произнесёт хоть слово, то что—то важное, едва уловимое, исчезнет.

Лия смотрела на супруга, стараясь не выдать смятение. В его лице читалась сдержанная забота, но за внешним спокойствием она угадывала тревогу. Он не задавал вопросов, но его взгляд говорил сам за себя – он ждал. Ожидал объяснений, возможно, привычного отклика, каких—то слов, которые могли бы доказать, что перед ним та же женщина, с которой он делил жизнь.