Книга Как злодейка кукурузу выращивала, страница 109 – Хэйли Джейкобс

Во мне поднимается облегчение. Выплеснув все былые обиды и секреты, чувствую себя так, словно заново родилась. Опускаю дрожащие руки.

— Я сейчас поняла, что на самом деле мне больше не нужно это знать. Нет. Не говори. Не хочу этого слышать. Я уже давно тебя простила. Но мне хотелось, чтобы ты знал, что это далось нелегко.

В темноте почти не разглядеть, но мне мерещится, что у сгорбившегося на постели принца покраснели глаза. Предполагала подобный эффект, но не получаю никакого удовольствия от этого зрелища.

Его губы двигаются, но изо рта не вылетает ни звука. Совершенно ошеломлен перед лицом жестокой правды. Он снова поднимает голову, разглядывая мое лицо, словно бы ища в нем намек на жестокую шутку.

Я знаю. Сначала кажется, что сможешь вынести, а потом не выходит. И когда это происходит, ты либо находишь причины жить дальше, либо… Ничего, время лечит. Однажды будет не так больно. Какой бы сильной ни была боль, она пройдет.

Для того, чтобы началосьчто-то новое, что-то должно закончиться. Настало время окончательно отпустить обиды. Заглянуть им в последний раз в лицо, обнять, будто старых друзей, и выгнать навсегда взашей. Кто знает, может, тогда получится сосредоточится на чем-то большем.

Смотрю на лицо мрачного принца и вдруг нахожу в себе силы улыбнуться.

Мой папа…Мой папа тоже так хмурился, когда напряженно о чем-то размышлял. Он любил пить чай с молоком и часто жаловался на больное запястье в такую непогоду, как сейчас за окном. От него пахло табаком и чернилами, а однажды он так смеялся, что у него суп носом пошел.

Говорю тихо и мягко, совсем не так, как до этого:

— Потому что я помню и хорошее. Хорошего было больше…Помнишь, как мы сбегали от твоего гувернера и прятались весь день в саду, питаясь одними фруктами и ягодами? Или как насыпали жуков Бенедикту в ботинки? А звездопад? Помнишь?

— Да… — еле слышно отвечает принц, не смея поднять голову.

— Большой клен за домиком садовника, под которым мы устраивали пикники. Осенью его листья становились багряно-красными, а весной зеленый листочки источали сладость на всю округу… Тиу…Помнишь Тиу?

— Слюнявый старый пес, которого ты со слезами на глазах умоляла родителей приютить, — доносится сиплый ответ.

— Весьма успешно. Пусть и недолго, но до самого своего конца он был счастливым псом.

Принц кивает. В его глазах застыла печаль и грусть.

— Прости…Прости меня… — хрипло шепчут когда-то сыплющие ядовитыми словами уста.

Кайден берет в руки мои ладони, раскрывает их и гладит пальцами белесые отметины шрамов, словно пытается стереть каждый.

— Прости, я виноват…Сильно болит? Я, я…исправлю, я все исправлю.

Его трясет.

Он опускает голову, заменяя пальцы губами, недовольный результатом. Поцелуй, еще один и еще… Каждое новое прикосновение посылает по телу слабый электрический заряд.

— Мне жаль…Я не должен был уходить. Тогда, когда пришел, узнав, что ты вернулась… я не должен был злиться, что ты не отвечала целый год на мои письма. Не должен был отстраняться, не должен был так себя с тобой вести…Мне так, так жаль… — рвано лепечет принц.

На мое запястье падают горячие капли.

— Я не стал бороться за нас, в то время как ты никогда не сдавалась…

— Я — это я, а ты — это ты. Что бы ты ни делал, что бы ты ни думал, я всегдабуду поддерживать тебя.