Книга Злодейка в быту, страница 63 – Мстислава Черная

Я ожидаю, что дядя поднимется, но внезапно он поворачивается ко мне:

— Юйлин, я не знал, что на пути самосовершенствования ты продвинулась так далеко. — И прищур у него какой-то нехороший.

Мне померещилось? Я думаю слишком много?

Желать заполучить несколько сундуков с ценностями — одно, иметь дурные намерения — другое. Мне стоит быть осторожнее. Я смотрю на дядю. Какой реакции, какого ответа он ждет? Почему мой успех его не радует?

— Спасибо за похвалу, дядя.

— Неужели тебя учил кто-то из бессмертных?

— Дядя шутит? Мой учитель из секты «Северного ветра».

— Ах, вот как?

Дядя поднимается и жестом приглашает меня составить ему компанию. Я, естественно, принимаю приглашение, и мы вместе выходим на улицу. Должна ли я побеспокоиться и спросить, завтракал ли дядя? Пожалуй, воздержусь.

По пути я хвалю атмосферу поместья, красоту цветов и изгибы дорожек — все то, что не может стать подарком.

Нас сопровождает всего один слуга, который несет поднос, и со стороны мы, наверное, выглядим очень гармонично, как старший и младшая, но в душе я чувствую иное.

Очередной поворот выводит нас к живой изгороди, которая прерывается арочными воротами под изогнутой крышей. Павильон «Расцветающей сакуры» выглядит роскошно. Одноэтажный, он, соответствуя названию, прячется за сакурами, правда не цветущими. Вдоль дорожки гортензии в вазонах, чуть в стороне рокарий, и рядом с ним беседка. Само строение опоясано галереей, а вход стерегут две скульптурные черепахи.

Двери распахнуты, закрыты лишь полупрозрачным пологом, который охраняют сразу две девчушки. А у дяди был только один слуга на входе…

Одна из девочек ныряет внутрь, а вторая с глубоким поклоном поднимает полог. Дядя, как старший, проходит первым. Я почтительно отстаю на пару шагов и останавливаюсь позади — не мой черед говорить.

В переднем зале собралась вся семья: тетушка, обе кузины, кузен. И незнакомка с заметно округлившимся животом. Миловидная и весьма юная, немного старше меня. А взгляд… затравленный.

Еще, конечно же, личные служанки тети, кузин и незнакомки.

— Муж!

— Отец!

Дядю приветствуют поклонами, незнакомка тоже, хотя видно, что ей это тяжело. Я отмечаю, что в отличие от других она приветствует дядю молча.

— Мы же семья! К чему такие формальности? Садитесь скорее. Мяо’эр, ты должна беречь ребенка в своей утробе, не кланяйся больше никому. Ланши, ты ведь не возражаешь?

— Муж, я говорила Мяо’эр то же самое.

— Вот и хорошо. Я привелЮйлин.

Получается, незнакомка — дядина наложница? И жизнь у нее… сложная.

Не мое дело. Я действительно не могу ничего сказать — по какому праву?

Когда дядя жил в столице, наложницы у него не было. В прошлом я воспринимала это как нечто само собой разумеющееся, но теперь понимаю, что дядя отказывался от наложниц не из любви и уважения к супруге. Он всего лишь подчинялся иерархии. Если старший брат даже не женился повторно, то и ему не пристало слишком много думать о красавицах.

Госпожа Ланши, очевидно, несчастлива.

— Тетушка, кузины, кузен, — здороваюсь я и подхожу ближе.

— Мяо’эр моя наложница, — подтверждает дядя мою догадку. — Тебе не нужно обращать на нее много внимания. Мяо’эр, ты можешь уйти первой.

— Да, господин, — едва слышно отвечает она. — Мое почтение.

Вместо поклона Мяо’эр, грузно опираясь на руку служанки, слегка приседает, и в этот раз дядя не делает замечания, хотя, на мой взгляд, стоило бы отказаться даже от легких приседаний. Впрочем, то, что дядя позволил ей склониться вместе со всеми, красноречивей любых слов.