Книга Чужая семья генерала драконов, страница 198 – Мария Лунёва

В воздухе витало жуткое напряжение. Казалось, даже ветер смолк, притаился в голых кронах деревьев.

Кулак Бирна метнулся в затылок Руни. Но брат резко дернулся. Толстяк взвыл и угодил в землю. Вытянув руку, Руни сгреб горсть песка и, извернувшись, отправил её в лицо Бирна. Он наклонился, и этого было достаточно, чтобы соперник смог повалить его набок и вскочить.

— Прыткий малец, — сквозь зубы похвалил его Вегарт. — Но всё равно — дурак!

Развернувшись, Руни замахнулся и ударил Бирна кулаком в висок. Старший волк пошатнулся, но быстро пришёл в себя.

Поднявшись на ноги, он заревел и уставился на Руни залитыми кровью глазами. Не было в них ничего человеческого.

Удары становились всё сильнее, а напряжение — невыносимым.

Бирн теснил Руни к деревьям. Под их ногами то и дело слышался треск ломающихся веток. Ветер,словно опомнившийся, яростно толкал младшего волка на соперника. Над их головами скрипели толстые стволы.

Внезапно Бирн ринулся вперёд. Тихо взвизгнув, я быстро опомнилась и закрыла рот ладонью.

Хотелось кричать и требовать от мужа прекратить это. Но в то же время я понимала, что это мир мужчин — мир воинов, и он жесток. Прояви сейчас Руни трусость, и навсегда останется на нем клеймо.

Увернувшись, брат кубарем прокатился под ногами Бирна, и, вскочив, ударил того локтем в бок. Но, будто не почувствовав боли, толстяк лишь заревел громче. Разведя руки, он снова пошел на Руни.

Лес наполнился новыми звуками борьбы.

Мужчины, не отрываясь, следили за братьями. Даже бешеные перестали вырываться и замерли, желая узнать, кто же из этих двух останется стоять на ногах, а кто будет лежать на земле мертвым.

Моя волчица словно безумная рвалась на помощь брату.

Её переполняла ярость. В какой-то момент я резко осадила её, подалась навстречу её сознанию, пытаясь успокоить, объяснить, что этот бой не наш. Она не сопротивлялась. Мягко коснувшись её мыслей, я будто увязла в них, удивляясь, насколько созвучны они были моим. И чем больше я внимала им, тем отчетливее понимала: это не чужая мне душа. Это я!

Это всё ещё я!

Страх исчез, и, замерев, я с удивлением вгляделась в небо. Оно стало ярче и глубже. Тихий напев волн — мелодичнее. Запах тины и дыма костра — острее. Мир преобразился. Стал громче и понятнее.

Я отчетливо различала эмоции волков, что находились неподалеку: страх и глухая надежда на спасение.

Ярость Руни.

Отчаяние Бирна. Его жажда крови. Слепая и мерзкая.

Волчицы больше не было.

Мы стали чем-то неожиданно единым. Полным. Та пустота, что я постоянно чувствовала в душе, ощущение некой потери — оно растворилось. Улыбнувшись, я по-иному взглянула на схватку братьев.

Теперь я видела, как младший изматывает старшего. Как четко и размеренно он движется. Ловкость и выносливость.

«Оборачивайся, Руни, — я легко нашла отголоски его сознания. — Уже солнце высоко. Дома ждут Юниль и Амма. Оборачивайся и добивай его. Хватит уже. Все устали».

Ответом мне было довольное рычание зверя. Он прекрасно все понял.

— Не глупи, мальчишка, — будто слыша меня, рычал Вегарт.

Муж даже не замечал, как ярко демонстрирует свое волнение. Словнов центре круга первый бой держал его родной сын.

Впрочем, думаю, моему дракону было всё равно, кто и что видит. Он был среди своих. Среди тех, с кем прошёл не одну битву.