Онлайн книга «Сердце тьмы»
|
– Приведи ее. – Требует Адельгейд, отталкивая Арвида от «кормушки». Он стирает с лица ладонями кровь и оборачивается к нам. У меня пересыхает в горле. – Ее. – Указывает древняя на Карин. – Нет! – Кричу я, вскакивая, когда Арвид рывком поднимает мою мать с земли. – Мама! – Заткнись. – Он бьет меня наотмашь, и я отлетаю к стене. Больно. – Не убивайте ее! Не надо, пожалуйста! – Всхлипываю я. – Микке! Он отрывается от трапезы и задумчиво облизывает губы. – Да. Нам понадобятся помощники. – Произносит он, бросив на меня сочувствующий взгляд. Адельгейд склоняет голову набок, рассматривая лицо Карин, которую освободили от веревок и бросают ей под ноги. Ведет ей ногтем по щеке, гладит волосы. – Ты прав. – Произносит она. И силой открыв Карин рот, сплевывает в него омерзительную белую жидкость. Рыдая, я отворачиваюсь, чтобы не видеть того, что будет с ней происходить дальше. Слышится хрип, затем Карин затихает. – Теперь эту. – Приказывает Адельгейд. Арвид подтаскивает меня к ней как раз в тот момент, когда моя мать с жадностью набрасывается на кровь Ингрид, разлитую по полу. Лихорадочно собирает ее руками и облизывает пальцы, причмокивая и постанывая от удовольствия. «Господи, пожалуйста, нет, я не хочу превратиться в это!» Когда Арвид ставит меня на колени перед ламией, я с укором смотрю на Микке, стоящего у нее за спиной. Хотел получить силы, а стал скотиной, слизывающей кровь с пальцев древней вампирши. Его сердце превратилось в лед и больше не бьется. И если бессмертие было для него важнее всего, то сейчас он должен быть очень доволен. Если думал, что месть не знает цены, то считает себя правым. Во что ты веришь, становится твоим миром. – Лучший возраст для обращения. – Наклоняется ко мне Адельгейд. – Навсегда остаться молодой и красивой, разве не об этом мечтают все девицы любого возраста? Я неотрывно смотрю на Микаэля, и он с трудом выдерживает на себе мой взгляд. – Какая прелесть, – ламия проводит пальцами по седым прядям на моей голове, закрывает глаза на секунду, затем открывает и тут же меняется в лице. – Оборотень. – Хватает меня за руку, сдергивает повязку. – И полукровка! – Взвизгивает она, обращая гнев на Арвида с Микаэлем. – Она все равно нам подойдет. – Звучат, как выстрел, слова Микке. – В ней есть его кровь. Брэма! – ПроизноситАдельгейд, возвращая взгляд на меня. – Надо же, а ведь ты и мой потомок тоже… – Она оглядывает меня с интересом. – Оборотнем ты больше не будешь, белая кровь сожжет проклятие ведьмы. Но… Древняя замирает, ее глаза вспыхивают. Жуткое зрелище – взгляд Ингрид, а лицо совершенно другое. – Он тебя убьет. – Шепчет она. – Но ты и так знаешь… «Он тебя убьет. Тот, кого ты любишь» – звенит у меня в голове. – Что случилось? – Восклицает Микке, когда Адельгейд встает и, словно потеряв ко мне интерес, отходит в сторону. – Мы уходим. – Бросает она, изящно отталкивая ножкой голову Ингрид, подбирая с пола ее плащ и накидывая на себя. – Почему нет? – Не отстает Микке. – Почему вы не обратите ее?! – Ни к чему. – Говорит она, обращая на него взгляд. – Что значит «ни к чему»? Должна быть причина! Адельгейд подходит ближе и кладет ладонь ему на щеку. Микаэль зажмуривается, как от боли. – Ох, право, не стоит так убиваться. – Отнимая руку от его лица, усмехается ламия. – Ты любишь ее и потому хочешь, чтобы она забыла все, что любила, и была твоей. Это в прошлом, мой мальчик. У нее в чреве дитя. Особенное. Оборотень-полукровка. – Адельгейд проводит пальцами по его груди, в которой больше не бьется сердце. – Но не переживай, ее участь предрешена: она выносит его и умрет. Ты ведь знаешь, что ждет давшую жизнь полукровке? А как только дитя родится, я заберу его силы себе. |