Книга Трудности перевода с драконьего, страница 76 – Марина Ефиминюк

— Надо сказать, что у жены кейрима железные нервы, — внезапно заговорили на родолесском языке, голос, принадлежащий жене посла, сочился злорадством. — Улыбаться любовнице мужа! Даже бровью не повела!

От макушки до пяток прокатилась волна липкого жара. Я сжала протянутый стакан с такой силой, словно тот помогал удерживать равновесие, и посмотрела на мужа. С непроницаемым видом он слушал собеседника, но — уверена — запоминал каждое неосторожно обороненное в этом разговоре слово…

Ни в одном пункте брачного соглашения мы не говорили о личной жизни, да и странно просить взрослого мужчину ради фиктивного брака превращаться в авионского монаха-отшельника. Но сейчас, когда дверь между спальнями едва держалась на петлях, я испытывала жгучую ревность к Айлис с ведьмовскими глазами.

— А ты видела колье? — между тем шушукались за спиной. — Я доподлинно знаю, что это подарок владыки!

Я не сдержалась и обернулась к сплетницам. Жена посла с подругой одарили меня приторными улыбками.

— Дамы, вы знаете имя ювелира? — спросила я на родолесском языке без акцента. — Хочу обручальные кольца заказать.

От шока одна уронила с десертной ложки себе на туфлю воздушный заварной крем, вторая — пролила на платье вино. И почему все так удивляются, что учитель иноземных языков действительно говорит на иноземных языках? Какая неожиданность, честное слово!

Пробормотав извинения, обе рванули в дамскую комнату приводить в порядок одежду. И, по видимости, нервную систему.

— Как ты смогла обратить в бегство благородных дам? — незаметно приблизившись, спросил Зорн.

— Заговорила на родолесском, — сухо отозвалась я.

— Мы остановились на танце. — Он протянул мне ладонь, словно прямо в обеденной зале решил устроить танцевальный забег под бодрую мелодию.

— Музыка не нравится, — отказалась я. — Ты говорил, что мы ненадолго?

— Ты права, мы достаточно смутили благородное общество, — согласился Зорн, не пытаясь довлеть.

И мы еще разок смутили иноземных поданных и местных аристократов, когда покидали посольский дом. Танцы остановили, нас провожалипод торжественную музыку.  Айлис растворилась среди гостей, а с Дмитрием мне попрощаться пришлось. На талусском языке.

— Благодарю за вечер, полный чудных открытий, господин посол, — с прохладцей в голосе произнесла я.

— Всегда к твоим услугам, — довольно цинично ответил он.

По дороге во дворец в голове все время крутились обрывки встречи на террасе. Казалось, бывший жених захотел показать, что больше не одинок, а он привел… женщину Зорна. Понятно, отчего владыка едва не дышал огнем! Даже по варварским меркам знакомить жену с любовницей противоречит любым представлениям о границах дозволенного, а у драконов эти границы весьма широки.

В тишине гремели колеса по вымощенной дороге, карета покачивалась. Зорн сидел напротив, хмурый и раздосадованный. Руки сложены на груди, взгляд устремлен в почти слепое оконце. Темнота сглаживала черты лица, но от него словно волнами исходило раздражение. За всю дорогу мы не проронили ни слова и прервали молчание, только когда прощались, когда поднялись по парадной лестнице на балкон во дворце.

— Эмилия, ты так и не перевела, — вдруг уронил Зорн, не позволив мне уйти на женскую половину за запертую дверь между спальнями.

— Что именно? — не поняла я, немедленно перебирая в уме, о каком важном письме забыла.