Книга Трудности перевода с драконьего, страница 61 – Марина Ефиминюк

— Ответ за слиток? — нашлась я.

— Да, — резковато произнес он.

— Гений с нервическими пальцами и лихорадочными глазами — просто мечта юной девушки, — с трудом сдерживая улыбку, вспомнила я высокого, худого блондина с агрессивным начесом на голове. Подлунный смотрел на всех сверху вниз невидяще-высокомерным взглядом.

— А твой бывший жених? — Зорн одарил меня пронизывающим властительским взглядом, очевидным признаком недовольства. — Что тебя привлекло в нем? Он не нервный блондин.

— Честно говоря, мне понравился его голос. На этом все? Рассчитались?

— Практически полностью, — сдержанно отозвался он.

— Боже, я чувствую, что отлегло! Знаешь ли, очень обидно проигрывать много золота, как сама себя обокрала, — довольно вздохнула я. — Пожалуй, пойду. Меня ждет перевод, а к вам, кейрим Риард, скоро вернутся советники.

Я поднялась и разгладила юбку.

— Ты с ним еще поддерживаешь связь? — бросил мне в спину Зорн.

— Прости? — обернулась я.

— С художником из Родолесса? У меня по-прежнему осталась половина твоего слитка и этот вопрос.

— Раз ты сама предлагаешь, — пожав плечами, легко согласилась я рассказать провальную историю любви. — Лично я никогда не была знакома с Янгелем Подлунным. На первом курсе академии увидела на открытии выставки в Талуссии. До сих пор обидно, что не смогла подписать художественную карточку.

Зорн слегка поменялся в лице, кажется, догадавшись, что его, коварного дракона, обхитрили.

— Первая любовьюной девушки обязана быть безответной, недоступной и недостижимой, — развеселилась я, заметив его обескураженный взгляд. — Иначе невозможно всласть пострадать.

Губы владыки тронула едва заметная улыбка.

— И ты страдала по мужчине, которого видела только со стороны?

— Вдохновенно! — призналась я. — Почти полгода.

Вечером, когда я заканчивала работу над черновым вариантом одной из страниц драконьей легенды и пыталась придать тексту певучесть, характерную для рамейна, на пороге библиотеки появился помощник владыки.

— Заходите, Эрьян, — пригласила я.

Приблизившись к столу, он протянул мне кожаную папку с гербом семьи Риард, выдавленном в центре.

— Кейрим просит перевести с рамейна на талусский язык, — пояснил секретарь, когда я заглянула внутрь и обнаружила письмо к королю Талуссии, в котором Зорн подтверждал визит в следующем месяце. — В таких письмах требуется точность. Кейрим сказал, что вам несложно.

Перевести просто так, не попросив ничего взамен, было бы в корне неправильно.

— Совершенно несложно, но есть нюанс… — Я вытащила из ящичка чистый лист, быстро написала «перевод за пять фактов о тебе» и сложила вчетверо. — Передайте кейриму.

Помощник Зорна не позволил себе неодобрительного взгляда, но в каждом его жесте словно сквозил упрек. Кейриму не отказывали, с ним не спорили и не выдвигали требований. Молча соглашались и выполняли поручение.

Откровенно сказать, я и сама думала, что он откажет, но секретарь вернулся через некоторое время с запечатанным конвертом и все той же папкой. Старательно проглатывая улыбку, с самым серьезным видом я вскрыла свежий сургуч с оттиском личной печати владыки. На гербовом листе, словно другого под рукой у Зорна не нашлось, его летящим почерком на эсхире, языке северных драконов, были написаны пять пунктов: не блондин, не рисую, не страдаю нервным тиком, предпочитаю мясо с кровью, не хожу на выставки.