Книга Академия: Прощение и согласие, страница 46 – С. Л. Стоун

Он кивнул, как будто это было очевидно.

— И вам следует так сделать.

Я покраснела, убрала руку с лица и положила на колено. Мне было нечего сказать. Они были уже так близко. Они теперь захватили почти каждую часть моей жизни. Так близко, но я всё ещё не была частью их. Я не чувствовала этого. Я чувствовала, что едва ли я узнаю что-нибудь о каждом из них.

Почувствую ли я когда-нибудь, что знаю их полностью?

11. ЗРЕЛОСТЬ

Я могла бы пойти в спортзал, но мистер Блэкборн позволил мне отсидеться. Он ушел, чтобы позаботиться о других вещах, и я заперла за ним дверь.

Я все ещё сидела на столе, когда ручка двери задергалась. Я замерла, сердце бешено заколотилось от беспокойства, что это мог быть другой учитель или даже мистер Маккой. Дверь открылась и зашел доктор Грин. Он был одет в синюю рубашку, желтый галстук и коричневые широкиебрюки. Его песочного цвета волосы доходили до его ушей. На лице просматривалась небольшая щетина, будто он специально не побрился. Это смотрелось невероятно.

Он остановился в полушаге, заметив меня. Его губы разошлись в улыбке.

— А вот и маленькая тыковка. Ты пропустила мой урок.

— Извините, — сказала я. — Мистер Хендрикс вызвал меня.

Я чувствовала себя странно, сидя на его столе, поэтому начала сползать.

— Не вставай, — сказал он и закрыл дверь за собой. — Мне только нужно приготовиться, чтобы пойти на работу.

Мои брови изогнулись.

— На работу?

— Не могу играть весь день, — сказал он. — Больница нуждается во мне.

— Вы идете прямо отсюда в больницу?

— Если ты не хочешь остановить меня из-за чего-то, — сказал он. — Зачем? Ты хотела пойти куда-нибудь?

— Я…эээ, — я не знала что ответить. Я подозревала, что он пытается подшутить надо мной в дружеской манере.

Он лучезарно улыбнулся мне.

— Как надумаешь, скажи.

Он повернулся к своему столу, открыв один из нижних ящиков. Он сдернул галстук, бросил его в открытый ящик и начал расстегивать рубашку.

— Ой, — сказала я, и посмотрела на стену. — Мне нужно выйти?

Он тронул моё колено.

— Оставайся здесь. Я просто устал от этой рубашки. Она пахнет как этот класс. Другими словами, детским потом и мелом.

Он скинул голубую рубашку с плеч, оставшись в белой хлопковой футболке под ней. Край футболки вылез из трусов. Я заметила тонкую линию голубых боксеров, начинающихся с его бедер, прежде чем край ткани закрыл их, и они исчезли.

Я прикусила губу. Руки доктора Грина согнулись, пока он брал рубашку и складывал её в ящик. Как только он нагнулся, линия мускулов его плеч и груди превосходно очертилась под тонкой белой рубашкой.

Когда он закончил, то сел на свой стул, покрутившись, до тех пор, пока он не смог откинуться и положить ноги на стол. Его нога в области икры дотронулась до моего бедра. Он откинул плечи назад, его голова оперлась к краю его стула.

— Фу.

Он тяжело вздохнул.

— Напомни мне никогда не становится учителем.

— Вы доктор, — сказала я.

— Всё верно. Я — доктор. Я продолжаю быть доктором. Я делаю докторские дела.

Он указал лениво пальцем на стену.

— Но эти монстры там проводят весь день уткнувшись в телефоны, так как будто они думают, что яне могу рассказать что-нибудь интересное, и их возмущает, что я прошу их обратить внимание на что-то. Не говоря о всех тех вещах, которые они делают друг с другом. Я думаю: ты и Виктор − единственные, кто может подтвердить, что я лучший здесь. Я так рад, что избежал старшей школы.