Книга Возвращение под небеса, страница 130 – Злата Косолапова

Москва была разбита войной лишь наполовину. Во время войны столицу удалось защитить настолько, насколько успешно это могло вообще произойти. Апофеозом этого успеха стало то, что по большей части удалось сохранить центр столицы.

Мы въехали в город, и сон мгновенно пропал. Я уставилась в окно, во все глаза глядя на окраины Москвы. Трасса вдруг начала обрастать ответвлениями, полуразрушенными развязками и обвалившимися мостами. Среди малоэтажных построек, магазинов и АЗС вдруг начали вырастать бетонные и стеклянные высотные дома — пустые и страшные, печальные и ветхие.

Москва была огромным городом, настоящим мегаполисом. Сейчас она была завалена грудами бетона, кирпича, исчерчена трещинами огромных рытвин и гигантскими ямами от снарядов, но это не умаляло её статности.

— Добро пожаловать в столицу. — Улыбнулся мне Шеврон,он повернулся к Маковецкому. — Готовьте жетоны, братцы.

Артём ничего не сказал, но по его взгляду итак было всё понятно. Рекс, всю дорогу лежащий у меня в ногах, вскочил и поставил лапы мне на колени. Я погладила пса, улыбнувшись.

Возможно, совсем скоро я встречусь с Крэйном. В животе вдруг что-то сжалось, и сердце забилось сильнее. Осталось ведь совсем немного. Может быть, завтра или послезавтра я уже увижу отца. Я закрыла глаза. Скорее бы уж, скорее.

До Белорусского вокзала мы добрались довольно быстро. Почти всю дорогу, пока мы ехали по шоссе, Шеврон ругал стоящих на Волоколамке торгашей и караванщиков, мешающих проехать машине. Пока мы пересекали столицу, я видела, что многие районы города стали словно бы отдельными городами. Некоторые из них были победнее и даже не охранялись, у других даже были выстроены стены у аванпостов.

Через полчаса мы уже были на Белорусском вокзале.

Я вылезла из машины и теперь разглядывала уходящие ввысь знания с трещинами и выбоинами на углах. Я смотрела на высокие крыши, видела, как серые стены высоток почти касаются друг друга. Как строгие здания превращаются в необычные: с разбитыми арками и узорами, или построенные из стекла. Здесь были и красивейшие здания-поместья давних лет. Они были невысокими, всего в несколько этажей, с вытянутыми окнами, украшенные изысканной лепниной.

Несколько минут я потрясенно рассматривала впечатляющее здание Белорусского вокзала. Здание было светло-зелёного цвета, украшенное белыми вставками и узорами возле дверей и огромных, разбитых окон. Башенки вокзала утыкались острыми шпилями в небо, старые вокзальные часы у деревянных, местами заколоченных дверей, уже давным-давно остановились.

Площадь у Белорусского вокзала была забросана автомобилями, обломками фонарей и другим мусором. Весь асфальт потрескался, кое-где был вырван из земли и разломлен на куски.

У меня над ухом что-то звякнуло. Я обернулась. Маковецкий кинул Шеврону мешочек с жетонами, и тот его ловко поймал. Он шуточно отдал Артёму честь и посмотрел на меня.

— Бывай, детка, — улыбнулся мне Шеврон. — Почаще улыбайся.

Они уехали, визжа колёсами по старому асфальту. Маковецкий некоторое время провожал их взглядом.

— Да, — протянул Артём. — Времена временами, а козлов в Москве меньше не становится.

— Ужасныйтип, — с улыбкой добавила я. — Но если бы не они, мы бы ещё долго шли до сюда.

— Подождали бы часок и поймали бы попутку получше, — сказал Артём. — Но раз уж они согласились добросить до Белорусского, отказывать им смысла не было.