Книга Таверна «Лапы и хвост», страница 45 – Александра Шервинская

– Прекрасная мысль, – с трудом удерживаясь на обломке яхты, который уже начал всерьёз раскачиваться из-за приближающейся бури, ответил я, перекрикивая раскаты грома, – только для этого мне сначала уцелеть надо.

– Ладно, – снисходительно буркнула тумунга, – залезай, так и быть…

Тут она с силой шмякнула плавником по моему плоту, который такого обращения не пережил и развалился прямо подо мной. Не успел я заорать, как почувствовал под собой сильное тело тумунги, от чего, честно говоря, стало ещё страшнее. Скорее, рефлекторно, чем осознанно, я ухватился за оказавшийся на удивление упругим и плотным зловещий треугольный плавник и постарался распластаться на зверюге в надежде, что ей не взбредёт в голову нырнуть. Не со зла, а просто так, чтобы посмотреть, что из этого эксперимента получится.

К счастью, то ли тумунга оказалась добродушной, то ли её тоже беспокоил приближающийся шторм, но она в несколько минут домчала меня до берега. Близко подплывать не стала, видимо, из-за недостаточной глубины, а просто лёгким движением стряхнула меня в воду.

Когда я, отплёвываясь, таки смог подняться на ноги и убедиться, что воды мне чуть выше, чем по пояс, треугольный плавник был уже едва виден, а вскоре и вообще исчез, так как волны становились больше с каждой секундой.

Большая неприветливая волна сшибла меня с ног и протащила по каменистому дну в сторону берега, словно намекая на то, что погода не самая подходящая для купания. Опомнившись, я быстро – насколько это было возможно – выбрался на берег, отошёл к скалистой стене и торопливо забрался в небольшую пещеру, предварительно, правда, убедившись, что её не облюбовала никакая змея. Я, конечно, могу с ней поговорить, но почему-то мне кажется, что она сначала меня ужалит, а потом уже станет выяснять, кто я такой и почему кусать меня было не надо.

К счастью, в пещере было пусто, поэтому я устало рухнул на подсохшие водоросли и только теперь почувствовал, как у меня всё болит. Гудели натруженные руки, нещадно ныли многочисленные ссадины и синяки, на ступни я вообще старался не смотреть.

Пещера оказалась достаточно глубокой, поэтому я мог лежать и наблюдать, как бушует ставшее тёмно-серым море. Сюда, в моё убежище, волны не добирались, рассыпаясь миллионами брызг на расстоянии пары десятков шагов.

Глаза слипались, и я сам не заметил, как провалился в глубокий сон.

Положив блинчик на тарелку и сдвинув сковородку с огня, я круглыми глазами рассматривала целую компанию, столпившуюся у дверей. Помимо уже знакомого мне номта, являвшегося дедушкой Леонтия, там смущённо переступали с лапки на лапку ещё чуть ли не с десяток этих симпатичных не то зайцев, не то мышей.

– Блинчики пеку, – честно ответила я, махнув рукой куда-то назад, в сторону плиты и тарелки с блинчиками, – могла бы с начинкой, но ничего не нашла пока подходящего.

Зверьки переглянулись и снова внимательно, практически не моргая, уставились на меня.

– Может быть, хотите попробовать? – правильно истолковав их многозначительное молчание, спросила я. – Тут, правда, не очень много… Но я сейчас ещё напеку, тесто пока вроде есть.

Я отвернулась к плите, чтобы передвинуть сковородку и налить на неё тесто, а когда снова взглянула на тарелку, где только что красовалась аппетитная стопочка румяных вкусных блинчиков, то буквально потеряла дар речи. В самом прямом смысле, между прочим…