Книга Золото и пепел. Хроники города номер Три, страница 97 – Мария Соколова

— Пятьсот тысяч, — еле слышно доносится из дальнего угла.

— Шестьсот, — вяло бросает кто-то, словно делая одолжение.

— Ладно, семьсот, и довольно, — надменно заявляет магнат, упустивший заповедник, и демонстративно зевает. — Скука смертная. Хочется чего-то, что добавит огоньку!

Лот достается ему, а я сижу потрясенная и чувствую, как внутри меня волной поднимается злость на этих самодовольных павлинов.

— Какой стыд! — шепчу я на ухо Вив. — Неужели породистые скакуны ценнее сломанных детских жизней?

— Увы, такова горькая правда, — вздыхает она. — Приюты сейчас не в моде и никому не нужны. Слышала, что заявил вон тот жирный тип в очках? “Дети – это лишь затраты, а лошади – выгодная инвестиция”. Жуть, правда?

Слышу, как сзади одна из надменных дам вещает тоном знатока:

— Конечно, приюты – это неплохо, но лошади добавляют престижа. К тому же дети вырастают, и что с них взять? А кобылы жеребят приносят, выгода очевидна!

Стискиваю зубы, чтобы не выплюнуть ей в лицо всё, что я о ней думаю. Да чтоб ты на своей шкуре испытала, что такое истинная боль, бездушное чудовище!

Третий лот — коллекция сокровищ прошлого, пережившая катастрофу.

— Картина Моне «Кувшинки», скульптура Родена «Мыслитель», фарфоровая ваза династии Мин. Стартовая цена — три миллиона! — гремит голос аукциониста.

Лот уходит за одиннадцать миллионов под шквал аплодисментов.

— Истинная красота неподвластна времени, — томно произносит дама по соседству, поглаживая свои жемчуга.

— Это достойное пополнение коллекции моего дражайшего супруга, — надменно хвастается покупательница.

— Вив, ну как же так? Это всего лишь вещи… А как же дети?

— Лина, отпусти это. Люди платят за статус. Моне на стене – это их способ сказать: «Мы выше вас, жалкие ничтожества!»

Четвёртый лот – ювелирные украшения, принадлежавшие самой Анне Векслер.

— Бессмертные, легендарные реликвии основательницы! Золотая брошь с огненными рубинами, кольцо в форме звезды с ослепительным бриллиантом. Начальная ставка — четыре миллиона! — торжественно провозглашает аукционист.

Вив легонько толкает меня и усмехается:

— Бери, Лина! Классика – это как раз твоё! Представь: ты лежишь на кровати перед Кайлом, и на тебе ничего… только это кольцо!

— Если бы у меня были такие деньги, я былучше пожертвовала их приюту.

— Так попроси у отца, для него это пустяк. И хватит о приютах! Ты что, теперь всё оставшееся время будешь грустить? Не порти себе вечер!

Ставки взмывают ввысь:

— Пять! — кричит дама в лазурном платье.

— Шесть – для моей обожаемой супруги!

— Семь — это частица истории нашего государства! — восклицает коллекционер.

Через несколько минут жарких торгов лот уходит за баснословные тринадцать с половиной миллионов таинственному покупателю, наблюдающему за аукционом онлайн.

— Векслер – истинный гений, — восторженно произносит один из присутствующих, заботливо поправляя бабочку на шее.

— Это все равно что обладать частичкой ушедшей эпохи, — вторит ему другой с благоговением в голосе.

А потом объявляют следующий лот, и моё сердце замирает от ужаса.

— Ребёнок из местного приюта, четыре года. Мальчик. Абсолютно здоров. Огромные небесно-голубые глаза, светлые кудряшки. Умеет читать, писать, считать и декламирует стихи собственного сочинения, посвящённые маме, — объявляет аукционист, и зал взрывается оглушительными овациями.