Книга Золото и пепел. Хроники города номер Три, страница 44 – Мария Соколова

Кайл ушёл. Просто взял и исчез, пока я с ребятами кидала ножи в этом глупом конкурсе. Без объяснений, без прощания, будто меня и не было на пикнике. Теперь сижу у реки, смотрю на чёрную воду и не могу понять, что произошло. Всё же было хорошо! Почему он так поступил? Его взгляд до сих пор жжёт кожу, а улыбка не отпускает.

И вообще, а как же то мгновение, когда мы случайно коснулись плечами? Я же видела, как он замер и как загорелись его глаза! Это было настоящее, без всяких сомнений! Кайл смотрел на меня иначе, не просто как на куратора или девчонку из престижного района. Он мне симпатичен, и я уверена, что это взаимно. Так почему же он сбежал?

Тереблю край свитера, ногти цепляются за нитки, оставляя некрасивые затяжки. Всё, хватит. Хочу домой! Наберу всяких вкуснях, зароюсь в одеяло и буду смотреть самые слащавые фильмы и плакать! Девочка я или кто? Вот объясните мне, почему у Софи и Марка всё так легко? Почему им можно стоять под дубом, целоваться и обниматься, а у меня вечно всё идёт наперекосяк?

Встаю, машинально отряхивая джинсы. Непойду прощаться, не буду им мешать. И не хочу смотреть, как они бессовестно счастливы! Иду прочь от реки к дорожке, шаги глушит мягкая земля. Парк кажется бесконечным, но чем ближе к престижному району, тем ухоженнее он становится. Старая разбитая плитка выравнивается, обновляется, появляются узоры и бордюры. Некошенная трава превращается в ровный стриженый газон. Фонари встречаются все чаще и горят ярче, и их сияние озаряет буквально каждое дерево. Вдоль дорожек появляются лавочки – не покосившиеся деревянные, как скамейки у реки, а изящные железные, украшенные коваными узорами. Вскоре их дополняют клумбы, пестрящие яркими красками ирисов, аквилегий, роз, пионов и лилий, и воздух наполняется приятным цветочным ароматом. Всё вокруг дышит покоем и уютом и, кажется, нежно, успокаивающе шепчет: «Ты дома, ты в безопасности. Все хорошо». Но внутри – всё плачет от боли.

Вдали вижу военный патруль: трое в темной униформе, вооруженные автоматами. Проходят мимо, не обращая на меня внимания. Обычное дело. В нашем районе их редко встретишь, в отличие от парка, где они постоянно патрулируют, следят за соблюдением правил и пресекают любые нарушения.

Начинает накрапывать дождик, и я зябко кутаюсь в свитер, жалея о забытой дома куртке. Но это неважно. Пока я шла, мысленно ругая всех подряд, в голове уже созрел план: завтра я найду Кайла. Хватит гадать, хватит бегать. Больше никаких игр в кошки-мышки. Спрошу его прямо: почему он избегает меня? Если я не нравлюсь ему – пусть скажет честно, пусть покончит с этим. А если нравлюсь… Только от одной мысли об этом у меня учащается пульс и краснеют щеки, будто я уже стою перед ним. Решено! Найду, поговорю, и будь что будет!

В доме царит обволакивающая тишина. Все давно спят. Тихонько сняв кеды в прихожей и скинув свитер в корзину для грязного белья, крадусь к себе в спальню. Переодеваюсь в шелковую пижаму и падаю на мягкую кровать. Подушка пахнет лавандой, но заснуть не получается. Я ворочаюсь и смотрю на потолок, где тени от веток за окном плетут узоры, как кружево. Закрываю глаза, но вижу Кайла. Его шрамы, его пепельные волосы и голос с хрипотцой, от которого бросает то в жар, то в холод. Необъяснимое тепло разливается по телу, а в животе порхают бабочки-предатели. Ну нет… Неужели влюбилась? Только не это! Нужно взять себяв руки! Пока не поговорю и не выясню все – никаких глупостей! Слишком рано… Слышишь, Лина? Но что-то подсказывает, что мое сердце уже сделало выбор. Дурацкая улыбка не сходит с лица, и я, сгорая от смущения и странной, сладко-горькой радости, зарываюсь носом в подушку. Завтра его найду, и все решится. Правда, пока не знаю как, но когда это меня останавливало?