Книга Дом грозы, страница 87 – Ксюша Левина

Нимея обнаруживает себя лицом к Хардину, ее взгляд на уровне его ключиц, и она рассматривает ямку между ними, как что-то интересное, хотя на самом деле просто чертовски боится поднять глаза. Она почему-то уверена, что он не спит.

— Эй. — Не спит.

— Что?

— Ничего.

И они продолжают молчать, но Нимея думает о том, что он улыбается. Ей так кажется.

Его широкая ладонь лежит на ее плечах и кажется слишком горячей. Фандер одет кое-как: футболки нет, одна штанина оторвана. Не то чтобы Нимею смущал вид мужского тела, скорее факт того, что перед ней тело Хардина, заставляет нервничать.

— Эй. — На этот раз она зовет его и все-таки запрокидывает голову.

Фандер лежит с закрытыми глазами. Вблизи отчетливо видно, что его лицо, оказывается, уже давно заросло мелкой щетиной. Брови в кои-то веки не сведены на переносице, губы и правда искривлены в слабую расслабленную улыбку.

— Не хочешь поговорить о произошедшем? — серьезно интересуется Нока.

— Нет. — Его голос кажется беззаботным.

— Хорошо. Тогда пошли?

Хардин притворно задумывается.

— Еще пять минут.

Он не хочет об этомпоговорить. Значит, в его мире этобыло нормально.

— Точно не хочешь… поговорить? Просто на всякий случай. Впереди еще несколько дней, и я хотела бы…

— Ты такая зануда, — вздыхает Фандер и резко меняет положение.

Он приподнимается на локте, Нимея сразу же падает на спину, беспомощно поднимая руки.

Его тело нависаетнад ней, ей приходится контролировать каждый вдох в страхе, что она коснется кожи Фандера.

— Ну? — Он рассматривает лицо Нимеи.

— Не пялься.

— Почему?

— Не нравится мне это.

— А мне нравится.

— Что?

— Пялиться.

Нимея не знает, что сказать.

— О чем поговорить хотела? — напоминает Фандер.

— О… вчера.

— Что было вчера?

— Ну… ты попал в переделку. — Нимея Нока теряется. Она и сама в это не верит, но щеки вот-вот загорятся от смущения. — Потом я спасла твой зад, а ты спас мой. И… я тащила тебя на себе, помнишь? Потом я тебя лечила. Потом…

— Да? — Он с плутоватой улыбкой дергает подбородком, поощряя Нимею продолжать.

— Потом я вроде как тебя поцеловала.

— Та-ак. — Он поглядывает в окно, потом снова на нее. Кивает. Дважды.

— И ты просил рассказать об этом утром, потому что сокрушался, что забудешь. Если бы я не знала тебя, то решила бы, что ты, черт возьми, влюбился.

— В кого? — Он уже давно сбавил тон и говорит тихо. Звучит ужасно, потому что слишком — опять это слово — трепетно.

Фандер все так же ее рассматривает. Его взгляд затягивает ее, словно в болото, и Нимея силится выбраться, но никак не выходит.

— В кого-то… в кого-то.

— Нока. Ты что, трусишь?

— Н-нет.

— Нока, а что, если я тебя поцелую? Сам.

— Я проломлю тебе башку.

— И все?

— И что-нибудь откушу.

— А если я согласен? — Хардин нервно сглатывает, и его лицо становится преисполненным решимости. Нимею это до ужаса пугает, как и его парализующий взгляд.

— Зачем тебе меня целовать? — Ей кажется, она сейчас расплачется, настолько тяжело пережить этот момент. В груди сердце так неровно бьется, что уже становится больно, а веки тяжелеют сами собой.

Уже даже не кажется странным, когда его лоб прижимается к ее, напротив — вполне допустимо, потому что это лучшее из двух зол. Если поцелуй сейчас стоит на вершине списка кошмаров, которые могут с ней приключиться, то соприкосновения лбов — сущий пустяк.