Онлайн книга «Дом грозы»
|
Могла бы я успеть? Могла бы? Когда идет этот чертов лайнер, за сколько дней мне нужно было успеть? Она не замечает, как вырастают когти, тяжелеет голова, а из груди доносится уже не рыдание, а протяжный вой. Возле тела Омалы опускается волчица, положив морду на согнутую в локте руку усопшей, и тихо-тихо стонет. И так она остается на месте час, два, ночь. * * * Нимея-волчица открывает глаза на рассвете, и ей кажется, что это самое мрачное утро в ее жизни. Очень тихо и тонко поют погребальную песню, как и положено на второе утро после смерти. Ни один траминерский покойник не уходил из мира вот так, с волчицей под боком, охраняющей последний сон перед тем, как тело опустят в землю. Нимея поднимает голову, смотрит по сторонам и останавливает взгляд на двух фигурах, слушающих песню монахини словно со стороны, будто они тут случайные зрители, а не сыновья усопшей. Фандер и Энграм стоят бок о бок, одетые в черные рубашки и черные брюки. Их одинаковые черные кудри падают на белые лбы, одинаковые зеленые глаза кажутся потухшими, мутными, как болото. Нимее кажется, что она никогда не видела их стоящими так близко и в такой похожей позе. Теперь видно, что они братья. И при взгляде на них ее сердце замирает. Потом Нимея снова смотрит на лежащую рядом Омалу с почерневшим, словно у мумии, лицом и жалобно стонет, но все-таки спрыгивает со стола. Мейв причитает, начинает поправлять примятые цветы, но, кажется, не в силах им помочь. Зато Энграм и Фандер могут, они быстро оживляют бутоны пионов и тонких веточек вереска. Те послушно распускаются в их руках, повинуясь простеньким заклинаниям магов земли. Нимея сидит на полу, наблюдая за тем, как они в четыре руки приводят композицию в порядок, потом садятся в кресла Омалы и молча опускают головы. Волчица тяжело поднимается с места, подходит к крошечному столику, где обычно стоял чайничек Омалы, как раз между кресел, и укладывает голову на колено Фандера, который тут же наклоняется к ней, зарывается носом в ее шерсть и очень крепко обнимает за шею. — Ни-мея, — хрипит Энграм за ее спиной, потом откашливается и повторяет: — Нимея… Она тут же обращается человеком, так и оставив голову на коленях Фандера. Чувствует в волосах его пальцы, массирующие кожу, прижимается грудью к его ногам так крепко,как может. — Что, дорогой? — спрашивает Нимея, глядя в ноги старшему из братьев. — Ты… — Я не хочу сейчас говорить, если позволишь. Можно я еще немного посижу, а потом мы все решим? Ты в норме? Ты теперь живой? — Живой. — Вот и хорошо. Она слышит со стороны Энграма судорожный всхлип, потом звук, с которым отодвигается кресло, и удаляющиеся шаги. Место Энграма занимает Мейв. — Ты что, спуталась с этим мальчишкой? — Мейв, кажется, впервые становится собой за эти два дня. — Да, Мейв, спуталась. — Та больше ничего не говорит. Сидит и молча кивает собственным мыслям, как древняя старуха. Руки Фандера теперь гладят спину замерзшей за ночь Нимеи. — Как ты добрался? — Нимея понижает тон до еле слышного шепота, но Фандер так близко, что все слышит. — Напомнил Бэли Теран, что ее отец до сих пор перегоняет корабли по Таннату. У него раз в неделю отправляется судно в Небиолло, они вышли на сутки раньше из-за настойчивой просьбы Бэли. Я прибыл на сутки позже тебя. |