Книга Если верить лисам II, страница 123 – Купава Огинская

– Я же его сестра, – напомнила негромко. – Меня даже дежурная в журнал посещений как сестру записывает.

Маэль мягко улыбнулся.

Первое время в лечебнице выдалось для него трудным. Он навсегда потерял сестру, которая пусть и презирала его, но была родным человеком, и оборвал отношения с отцом. Маэль остался совершенно один и казался потерянным. Тогда-то я и напомнила ему, что все еще готова стать его сестрой. Он был смущен и не сразу поверил, что я говорю серьезно

Но постепенно эта мысль перестала вызывать у него волнение.

В какой-то момент, в порыве непередаваемых эмоций, я даже предложила Йормэ стать для Маэля братом, но мое предложение было встречено без всякого восторга.

Йормэ тогда лишь нахмурился.

– Если я стану ему братом, значит, и тебе стану братом… Нет уж, пирожочек, я все же собираюсь на тебе жениться. По-другому родниться с тобой я не согласен.

Тогда у него было почти такое же напряженное лицо, как и сейчас.

– Тогда почему ты не хочешь отдавать картину? – с подозрением спросил лис. – Как только ты об этом сказал, я посчитал, что вышло не очень, но портрет красивый…

Меня тоже удивили слова Маэля. Как только он закончил и отошел на несколько шагов, чтобы увидеть результат своих многочасовых трудов целиком, то извинился и предложил нарисовать другой портрет. Отдавать этот он почему-то не хотел.

– Она нужна мне, чтобы помнить, что я могу писать светлые и добрые картины, на которых не будет места отчаянию.

Звучал Маэль чуть смущенно, но искренне.

И я согласилась, даже понимая, что меня ждут новые часы утомительного позирования. Пусть так, но это была первая работа Маэля за долгие годы, от которой действительно не веяло безысходностью и тоской, и мне казалось, что он имел право оставить ее себе.

От воды поднимался пар и пахло чем-то сладким – даже расслабляющая смесь у Йормэ своим ароматом навевала мысли о фруктовых леденцах.

Погрузившись в воду по подбородок, я мучительно отчетливо ощущала каждую мышцу в своем теле. После моего участия в ночной охоте и неосторожного признания в том, что далась она мне тяжело, за усиление моей выносливости взялся весь отдел. И, кроме обычной бумажной работы, я вынуждена была бегать по утрам с Иветт, упражняться с Риком и ходить на ежедневные патрули с Дэрвином.

Йормэ на все мои мучения смотрел с сочувствием, но спасать даже не думал. Он был больше многих заинтересован в том, чтобы повысить мою выживаемость.

Я пыталась найти убежище в кабинете Дайна, но он встал на сторону моих мучителей и укрывать меня отказался. А на жалобу, что я так больше не могу и меня эти тренировки вот-вот на тот свет к праотцам загонят, оптимистично пообещал лично заняться моим трупом.

– Ты будешь самой красивой на похоронах.

Так себе утешение, если честно…

Поэтому почти каждый день моей непростой службы заканчивался в горячей ванне.

В дверь постучали.

– Пирожочек, я приготовил тебе чай, – произнес лис, заглядывая в ванную комнату. – Как ты?

Я сползла еще ниже в воду и возмущенно пробулькала что-то невнятное.

– Вот и чудесно, – с невозмутимым видом решил Йормэ. Проскользнув в ванную, он подошел ко мне, помахивая хвостом.

– Не злись, скоро выходные, сможешь отдохнуть. Хочешь, после ванны я сделаю тебе массаж? Ты только, пожалуйста, не засыпай на самом интересном, как в прошлый раз.