Книга По осколкам, страница 45 – Кира Гофер

По счастью, берег рядом.

Что ж, выходить нам лучше с другого угла, иначе вода попадет в переход. В этот, пока мы влетали, натеклоуже; хорошо, что немного — нас же быстро выкидывает.

Бестолково устроено: мелкое живое ветром сдувает, а от воды полдороги провиснет, хоть ложись там, а все не удержишься…

Сатс быстро учится и уже не нуждается в помощи. Она гребет к берегу, шумно отплевываясь.

Когда под ноги подныривает дно, я встаю и усмехаюсь:

— Ты просила попить и умыться.

— Ты издеваешься, — она снова сползает на «ты», учтивость враз исчезает. Что ж, это искренняя манера.

Над нами светит яркая Большая. Небо здесь кажется удивительно высоким.

Легкий ветерок касается моих ушей множеством голосов — значит, здесь есть люди. Можно было бы с ними поговорить, но я не помню, бывали ли мы на этом осколке уже или нет. Это Крин, хоть и спрашивала сама все время, вела учет. Она всегда лучше меня понимала, где есть смысл общаться с местными, а где лучше не показываться.

Сатс уже выцарапалась на берег. Стоя по колено в воде, я смотрю, как теперь ей там неуютно. Она пытается вылезти из прилипающей одежды.

Ползет странный запах. Я хотела бы думать, что это от нас тем прошлым болотом пахнет. Но это другой запах. Если бы я чуяла не ушами, а носом, то сказала бы — вот так воняют неприятности.

— Штаны совсем прилипли. Какая гадость! Как их теперь…

— Тихо, Сатс! Тихо… Я слышу поломку.

Здесь внешнее «дзин-нь» сильно растянуто. Оно идет фоном к ветру, к плеску воды, текущей по самому краю осколка. Оно тянется, размазанное — подложка…

Оно в воде. Значит, не таракан.

Наклоняюсь, трогаю прозрачную рябь, и она ловко очерчивает мои пальцы.

Вода полна искажением, но это и не крыса. Они так не заполняют собой пространство, у них все сжато.

Выпрямляюсь и с досадой бросаю:

— С чем я там у тебя не справилась? Уникальное чудовище тебе не привела? Ну, вот кое-кто здесь водится. Подойдет тебе невиданное? А, мастер… Са-ц!

У нее так загораются глаза, что затмевают свет Большой над нашими головами. А мне тут же хочется уйти. Поискать простенького таракана или, еще лучше, поймать нормальную крысу перед самым переходом, чтобы она еще не успела никуда шмыгнуть. Потом отчитаться — вот мол, предупредили, предотвратили… Зачтите ей за минимальные, а меня выведите, хватит.

— Подойдет! — выдыхает Сатс восторженно и забываетпро свои штаны. — А кто это?

Когда-то я верила только в силу: в свою, в силу Старших на Первом, в силу моего Мастера.

Сейчас я вижу, что без знаний даже суммарная сила неважна.

Знаний у меня нет. У меня сейчас вообще ничего нет, кроме полупустой сумки и хныкающего молодого Мастера.

Мы сидим на этом осколке один поворот. Мы не только не сделали работы, но даже не приступили к ней. И все потому, что я не знаю, с чем мы имеем дело. Может, не так уж и неправа Сатс, обвинявшая меня в глупости и, сдается мне, с этой мыслью не распрощавшаяся. «В недеянии — мудрость», говорила я тогда. Сейчас недеяние из-за незнания, а значит, нет никакой мудрости.

Это не крыса. И не таракан. И даже не что-то, мутировавшее из растительного, хотя я подумала было, что это — какой-нибудь гриб или мох. Зацепился когда-то за подошвы одного из наших, упал и пророс где-нибудь здесь. Но нет. Отравлено, но эта отрава не растительная. Растения — это жизнь, даже когда яд. А здесь что-то другое, мертвое. И я пытаюсь поймать, что же это такое, вот уже целый поворот.