Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
Как бы старший брат ни любил младшего, но и сами раки, и процесс их приготовления, а, особенно, процесс их поглощения, вызывали у Бэрра содрогание и ужас. Его в свою очередь не обходил насмешливым вниманием младший, выдавая на эту тему целые дразнительные тирады, смысл которых сводился к простому: ужасный и вгоняющий всех в трепет первый помощник винира и любимец женщин — до омерзения, до судорог, до паники боится мелких раков! Альберт разве только не приглашал гостей посмотреть это представление — «Бэрр и раки под одной крышей». Дальше продавали птиц. Их было не так много в Айсморе, но люди любили держать в клетках то, что олицетворяло свободу. Тут когда-то он купил для Альберта зимородка. Вернее, купил он всех птиц, но остался один зимородок. Птицы. Самые обычные птицы. Они бились о прутья, они рвались в небо, но никак не могли ни вырваться, ни дотянуться… Клеток у торговца было много, добычи — тоже. Младший не знал названий, но Бэрр видел, что ему было жалко всех. Альберт уперся, хотя Бэрр тащил его вперед, крепко держа за руку, чтобы младший не потерялся в говорливой, шумной и безжалостной толпе. Торговец не обращал на мальчишечье расстройство и птичье трепыхание никакого внимания, пытаясь всучить серую птаху недовольной горожанке, заверяя, что вот она — точно, протянет хотя бы месяц. А то и два. — Бэрр!.. — вырвалось у Альберта. Это было первым словом, что младший произнес в своей жизни. И еще долго оставалось ответом на все вопросы и беды. — Пойдем, — нахмурившись, потянул тогда его Бэрр. — Но они… они ведь… — Альберт жалобновсхлипнул. Бэрр, вздохнув глубоко, решил, что деньги не стоят слез брата, и бросил монеты обрадованному торговцу. Глянув на сердитую женщину, протянул и ей медяк. Та улыбнулась уже довольно и, дернув за собой дочь, поспешила к рядам с патокой и вяленой рыбой. После суетливых движений торговца птицы взлетели. Быстро, радостно, и пропали в небе. Только одна так и осталась понуро сидеть на жердочке. — А она? А как же она?.. Бэрр различил отчаяние в голосе Альберта. Присел рядом, пачкая длинный плащ в желтой пыли, не обращая внимания на косые взгляды и привычное бормотание: «Ну столько же можно возиться с этим сопливым мальчишкой?» — Альберт, пойми… Обхватил ладонями тонкие плечи, посмотрел глаза в глаза, но Альберт молчал, сжавшись от предчувствия беды. — Не всегда получается так, как мы хотим. Как должно быть и как правильно, — брат вздохнул тяжело, словно говорил вовсе не о птице. — Не всех можно спасти. Альберт ждал, и Бэрр недовольно ответил, опустив глаза: — Она не сможет взлететь. — Но… почему, почему? Ведь ты же заплатил этому… — Ей подрезали крылья. Ничего более ужасного Альберт не видел в своей жизни. Тогда ему было лет шесть, и он не понимал, не знал, насколько все может быть ужаснее и страшнее. Когда погибает любимая, когда брат становится врагом… Зимородок забился, потом, словно поняв, что все напрасно — быстро повернул голову и осмотрел Альберту прямо в глаза. Осмысленно и обреченно. — Мне жаль, Альберт. Бэрру тоже стало больно до слез, будто он сам лишил возможности летать эту несчастную птицу. Торговец быстро посадил зимородка в маленькую клетку и отдал Бэрру. Брат схватил и вцепился в плечо Бэрра, пряча лицо. — Поплачь, Альберт. Просто поплачь… |