Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
Шон заржал, а Ульрих скорчился от ненависти. Цени Бэрр то, что он имел, чем обладал так небрежно, то два самых близких виниру человека могли бы стать друзьями. Но если он еще и недоволен!.. О чем бы ни думал секретарь, о деле или о безделии, — мысли его постоянно возвращались к Бэрру. Склонялся ли он в поклоне до хруста в спине — думалось о том, что вот Бэрр особой учтивости не проявлял. Ни малейшего уважения! В ответ на все приветствия следовал небрежный кивок. Это злило невероятно, и секретарь старался ответить не слабее. Он начал швырять Бэрру редкие письменные распоряжения винира, а Бэрр только усмехался: «На память не жалуюсь. И без бумажек знаю, к кому и зачем иду!» Гляделся ли секретарь в зеркало — опять думалось о Бэрре. А все почему? Потому что даже рост у того был возмутительно высок. Секретарь при общении с Бэрром запрокидывал голову, а это изрядно напрягало шею. Не так давно обнаруженное у себя несварение желудка он тоже приписывал коварству первого помощника — ну а кто еще мог быть виноват? Кто еще мог довести его до такого состояния, какое доктор высказал фразой: «Вам надо меньше волноваться»? Кто не позволял жить спокойной жизнью? Из-за кого секретаря никто не замечал?Из-за кого забывалось даже собственное имя⁈ «Ульрих!» — это имя никто не произносил в ратуше. Винир морщил лоб, стражники обходились прозвищами, посыльные твердили «господин секретарь». Как зовут первого помощника, не знал разве дохлый рак под замшелым камнем. Ну как можно тут слушаться врача и не волноваться⁈ Нельзя сказать, что секретарь страдал бездеятельно, вот только свести счеты с Бэрром хотели многие. А он всегда шел куда собирался, даже если знал о засаде. Особенно если знал! И разносил к щучьим хвостам всех, кто его поджидал. Несколько кровопролитных стычек закончились для нападавших отлеживанием боков в лечебнице, а одного так унесли в Последние стены. Так что, если Бэрру станет известно, кто желал ему зла… Секретарь поежился. Все эти мысли раздражали. Любой человек чужие действия поневоле примеряет на себя, и раздражение шло от непонимания, от противоречия здравому смыслу поступков другого. Винир не давал о себе знать, а Площадь оживала. Риддак явно кого-то подкарауливал, снуя по настилам. Секретарь долго следил за его перемещениями и дергаными движениями. Когда между домами показалась фигурка архивариуса, выяснилось, что этому оборванцу нужна именно она. Только архивариус никого не ожидала и ни с кем не собиралась разговаривать. Она упорно шла к дверям ратуши, а старик блохой скакал вокруг нее и выкрикивал: «роза», «он» и «ты знаешь». Лопоухий Гаррик пытался вклиниться, то тут девушка ответил коротко, без видимого интереса, потом подала монетку. Риддак сразу отстал. Словно утомившись от прыжков, отошел к воде и уселся с чувством выполненного долга. Перебрав обиды, секретарь проснулся окончательно. Встряхнулся, потер руками лицо и поспешил к кухарке за винировым кофе. На обратной дороге он вырвал из рук посыльного несколько конвертов. Перед спальней по обыкновению присел, вытаращил глаза и, услышав ворчливое «Что?», зашел с пожеланиями доброго утра его светлости. Оставил кофе на латунном столике с гербом города, и спросил было, чем желают позавтракать, как его перебили. |