Книга Жениться по любви, страница 6 – Хильдур Бок

— Моё согласие, — буркнула Елена.

— Что?

— Ничего. — Она опять вздохнула. — Я сама потом посмотрю, чтобы в самом деле ничего не упустить. Возможности отказаться признавать его ублюдков, к примеру. У него они точно есть, не могут не быть: младший брат барона как-никак. Третий парень на деревне, но не имеющий средств, чтобы купить противозачаточный амулет.

— Почему третий?

— Сам барон, его третий брат и сир Ламберт — по старшинству.

— С Вебером уже, что ли, успела поболтать?

— Конечно. И папку со сведениями, которые для него нарыли Ночные, попросила почитать: не мог же Рутгер туда поехать, не выяснив для начала, какого цвета подштанники носит господин барон. За дружеский поцелуй и обещание помощи в последующем продвижении Веберов на восток мне её дали с условием, что больше никто даже краешком глаза в неё не заглянет.

— Моя дочь! — с умилением и гордостью сказал Август Ферр. — Но на меня, я надеюсь, это условие не распространяется?

Передавая ей пухлую папку с самыми разнообразными отчётами и просто доносами, Рутгер Вебер сказал: «Наверняка отец у тебя потребует её на вечер-другой. Ладно, так и быть, скажи, что я не против. Но я жду ответной любезности!»

— Конечно, — сказала Елена. — Просто взамен он желает знать, что сумеете выведать вы. По-моему, справедливо.

От проливных дождей, мешавших полевым работам, всё-таки была польза: Гремучая вздулась, разлилась на открытых местах, а в теснинах её уровень поднялся так, что, к примеру, злосчастные Козьи Камушки залило до самых макушек. Аж даже проныры-гоблины и сами-то не могли переправиться через взбесившуюся реку, привычно прыгая с валуна на валун, не то что настелить по этим камням хлипкую пеерправу для куда менее ловких орков. Оркам оставались для набегов только Нижние Броды, тоже ставшие из-за дождей опасными, а там, проникновенно матерясь под очередным ливнем, по очереди несли дозор Максимилиан и Ламберт со своими людьми.

Ламберт, впрочем, в замок особенно не рвался, даже когда его сменял Макс: матушка согласилась с тем, что разорвать уже объявленную помолвку — позор куда больший, чем брак с неподобающей женщиной, но это отнюдь не означало, что она смирилась с необходимостью обзавестись невесткой из третьего сословия. И добро бы ещё смазливой девицей! Так нет же! Вдова почти тридцати лет от роду, двое детей от такого же безродного типа, да ещё, судя по описанию, мышь какая-то серая, а не простительная даже для иного барона красотка низкого звания! Ламберт, съездивший в Озёрный и там познакомившийся со своей будущей супругой, очень хотел сказать матушке, что серыми бывают не только мыши, но смолчал. И сама очень скоро это поймёт, и вообще он старался времени в замке проводить поменьше, а у ж с матерью первым разве что здоровался — когда не удавалось от встречи с нею как-либо уклониться. Чего она добивалась этим бесконечным «вот был бы жив ваш отец…» он никак понять не мог, да в сущности, и не старался. Всё-таки ей было уже за шестьдесят, и он старательно гнал непочтительные мысли про «из ума потихоньку выживает», хотя в голову упорно лезло, что лично он предпочёл бы как отец: стрела в горло — и никаких проблем ни с суставами, ни с головой.

Обряд бракосочетания было решено провести на Равноденствие, после завершения полевых и огородных работ — так и так праздники, а погода в эти дни обычно стоит сухая и солнечная, когда гостям нет нужды выезжать с хорошим таким запасом времени, как и задерживаться, пережидая дождливую погоду. Ну да, Ламберт признавал, что он дикарь и бирюк, и самое ему место — в лесу с волками, но он терпетьне мог, когда в замок набивалась целая толпа бездельников, досаждавших ему идиотскими разговорами и расспросами. Когда заключался брак Максимилиана с Ванессой, он на следующее же утро откровенно сбежал проверить, всё ли спокойно у Козьих Камушков. Потому что даже переломать ноги, спускаясь в ущелье, заваленное битым камнем, казалось ему не слишком высокой платой за то, чтобы не выслушивать трескотню кузин и терпеть их заигрывания в духе: «Я порядочная девушка, но вы же честный человек, не правда ли?» Нет-нет, думал он сбега́я, вот уж без кого Волчья Пуща точно обойдётся — без ещё одной безмозглой курицы, у которой родословная… в два локтя длиной, да только это её единственное достоинство. А Георгу вполне достаточно шестерых собственных детей, так что незачем сажать ему на шею ещё и полдюжины племянников. У вдовушки-мышки очень кстати были уже свои мышата — такие же русенькие, сероглазые, прекрасно воспитанные, но зубастенькие. Обоих полностью обеспечивал дед, он же и поставил Ламберту обязательным условием, что дети остаются в Озёрном, а ни в какую глухомань на самой границе не едут.