Книга Где сокрыта библиотека, страница 49 – Изабель Ибаньез

— Ходят слухи, что она была захоронена вместе с ее потомком, — сказал Уит. — Ты понимаешь, что такое философский камень, Инез?

Я покачала головой.

— Я слышала о нем, но не могу точно вспомнить…

— В Хризопее Клеопатры хранятся сведения о том, как превращать свинец в золото.

Когда мой отец рассказывал матери истории о магии, у нее всегда перехватывало дыхание. С постепенным исчезновением в Буэнос-Айресе предметов, связанных с магией, было легко забыть, что когда-то это было нормой. Заклинания и их использование были неотъемлемой частью повседневной жизни. Всякий раз, когда я натыкался на что-то, что все еще хранило в себе отпечаток давно произнесенного заклинания, меня снова и снова поражало, как мы допустили, чтобы нечто столь необычное оказалось под угрозой исчезновения.

И однажды в недалеком будущем магия вообще перестанет существовать, отойдет на второй план и станет сноской в истории.

Я понимала, почему люди охотятся и убивают ради Хризопеи.

— Тот, кто найдет трактат, сможет продать его за баснословную сумму, — сказала я.

Уит покачал головой.

— Думай шире. Вообрази, что нашедший разбирается в алхимии и сможет создать камень. Люди искали этот документ на протяжении веков. Как Святой Грааль, — сказал он. — Ноев ковчег. Место упокоения Александра Македонского.

— Или Гробница Клеопатры.

Уит кивнул.

— Именно.

В глубине моего сознания мелькнуло воспоминание. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не упустить это чувство и спустя секунду вспомнила один эпизод с мамой. Мы находились в моем временном жилье на Филе, и она спросила, не попадались ли мне пергаменты.

— Ты прав, — сказала я. — Мама спрашивала меня о свитке — она ищетХризопею, — я постучала пальцами по странице дневника. — У нас есть доказательство, написанноечерным по белому, что ей известно о существовании трактата уже более десятилетия.

— Ну, у нее не получилось найти его, — он скривил губы. — Хотел бы я, чтобы от этого стало легче.

— Моя мать не сдастся, — сказала я. — Она перешла все границы. Теперь нам всем известно, какая она на самом деле, и что она сделала. Ничего уже не вернуть. Так где же ей продолжить поиски трактата?

— У меня есть парочка предположений, — сказал он. — Она может находиться в любой точке Египта, которая представляла хоть какие-то значение для алхимички Клеопатры или ее потомков, которые, по слухам, тоже были искусны в магии.

— Так и есть, — сказала я, вспоминая о мощных видениях, которые одолевали меня: последний фараон Египта, склонившаяся над длинным столом, с травами и эликсирами под рукой, которые она отмеряла и смешивала друг с другом. — Изготовление зелий, а также, возможно, она сама была заклинательницей.

Уит опустил подбородок.

— Откуда ты знаешь?

— Из-за магии золотого кольца, — ответила я. — Она связывала меня с некоторыми заклинаниями Клеопатры. Я видела ее за работой, она смешивала компоненты, настраивала инструменты.

— Ну, это сужает круг мест, где может находиться твоя мать, до, плюс-минус, дюжины храмов.

Я застонала, обхватив голову руками. Мой голос звучал приглушенно.

— Слишком много. — Мне пришла в голову мысль, и я подняла голову. — Подожди… Разве ты не искал то же самое?

Уит поежился, уголки его губ опустились.

— Да, я совершил ошибку, рассказав об этом твоей матери. Наш разговор, возможно, вновь пробудил в ней интерес. Возможно, после него она вспомнила, как наткнулась на книгу, на которую ссылается в дневнике.