Книга Где сокрыта библиотека, страница 17 – Изабель Ибаньез

Его голос был добрым, но кулак все еще сжимался вокруг дверной ручки.

― Я знаю, Оливера.

― У меня нет другого выхода, ― продолжила я. ― И мне необходимо остаться в Египте. Моя мать…

Уит отпустил ручку и шагнул ближе. Он положил ладони мне на плечи и слегка присел, чтобы посмотреть мне в глаза. Его дыхание коснулось моих губ.

― Родная, я знаю.

Ласковое обращение было похоже на нежное прикосновение, разглаживающее узел напряжения, давящий мне на виски. Он редко прибегал к ним — только когда я была безутешна или находилась в смертельной опасности. От его близости я переполнялась чувствами. Этот высоченный мужчина мог бы стать моим мужем, если бы я только захотела. Это казалось невероятным, невозможным. Волнение будоражило жилы. Я хотела Уита, но я также хотела иметь контроль над собственной жизнью. Если я принесу Уиту клятву, дядя больше не сможет диктовать свои условия и планировать мое будущее. Это значит, что я смогу остаться в Египте.

Больше никакого планирования. Больше никаких хитростей. Такое поведения напоминало мне мою мать. А я не хотела быть такой, как она; я не хотела унаследовать то, что может принести боль многим людям. И вдруг я вспомнила, что я уже это унаследовала.

Мои действия привели к смерти Эльвиры.

Кто-то другой нажал на курок, но она последовала за мной.

Больше всего на свете я желала искупить вину за свои поступки. Я хотела помешать своей матери продать артефакты, принадлежавшие Клеопатре. Я желала выяснить, что случилось с моим отцом. Меня переполняло столько осязаемых желаний, каждое из которых грузом лежало на моих плечах, вдавливая меня в землю. Все эти желанияугрожали похоронить меня заживо.

Если я только не сделаю с этим что-нибудь.

― Поговори со мной, ― прошептал Уит. ― О чем ты думаешь?

Я покачала головой, пытаясь сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. На человеке, который стоял передо мной. Иногда мне легко удавалось его прочесть. Когда наши сердца соединялись и на короткий миг мы видели мир одинаково. Но чаще всего я едва понимала его. Я до сих пор не знала, почему он хотел на мне жениться.

Ласковое обращение служило простым прилагательным, а не обещанием.

― У меня есть причины пойти на это, ― прошепталая. ― А у тебя?

Он сделал шаг назад и кивнул, словно ждал этого вопроса. Его слова, произнесенные накануне, все еще звучали у меня в ушах. Весомые, озвученные глубоким баритоном с мягким аристократическим акцентом. Его широкие плечи были напряжены, а руки дрожали. Он нервничал, когда произносил эти слова.

Выходи за меня вместо него.

Это было тогда. Теперь, стоя перед церковью, я не была уверена, что до конца осознала неизменность своего решения. Брак подразумевал вечность — по крайней мере, я хотела, чтобы так и было. Я изучала Уита, который застыл на месте, очевидно обдумывая свой ответ.

Он засунул руки в карманы.

― Сделать тебе предложение было моим выбором, и ничьим больше, ― сказал он. ― В кромешном хаосе моей жизни, ты — единственное, что имеет смысл. Ты спросила меня, каковы мои причины, и я еще не знаю их все, но я точно знаю одну важную вещь. ― Он прерывисто вздохнул, его глаза не отрывались от моего лица, а от неприкрытых эмоций, таившихся в их глубине, у меня едва не подкосились ноги. ― Ты единственная, кого я хочу, Инез.