Книга Наследница жрецов, страница 71 – Анастасия Миллюр

— И куда же ты пошел? Грабить магазин игрушек?

— Нет, я просто шел и шел. Пока не забрел в квартал бедных.

Рейган откинулся на руках назад и задрал голову, глядя на узоры на куполе.

— Все дети там казались такими несчастными. С огромными глазами на худых лицах, они все протягивали ко мне руки и просили милостыню, звали господином. И я был готов отдать им каждый золотой, который бы нашелся у меня в кармане, но мои карманы были пусты. Деньги — это последнее, о чем я подумал.

Юноша поднял руку ладонью вверх и с его пальцев сорвалось пламя. Но оно не было бесконтрольным. Огонь приобретал форму, повинуясь воле своего господина. Он становился то лошадкой, которая мчится на всем скакукуда-то в даль, то вдруг обернулся бабочкой и взлетел в высь, а вниз спикировал птицей.

Я открыла в изумлении рот. Никогда мне не доводилось видеть ничего прекраснее.

— Я не мог дать им денег, и тогда подарил веселье. Они прозвали меня волшебником. Я никогда не был так счастлив, как в тот момент, когда на их лицах загорелись яркие улыбки. Тогда я подумал, что мое предназначение дарить людям улыбку, а придя туда спустя неделю, увидел, что весь квартал опустел.

Он замолчал.

— Что произошло? — тихо спросила я.

— Не знаю, — он качнул головой. — Мне никто так и не рассказал. Но нам нельзя так явственно демонстрировать наши способности. Думаю, об этом позаботился отец. И будь я сейчас на его месте, сделал бы тоже самое.

— Он убил их?

— Может быть убил, а может быть вынудил забыть и уехать в другое место. В большинстве случаев, мой отец — очень изобретательный человек.

— И как ты пережил это? — спросила я еще тише.

— Понял, что ошибся в выборе пути жизни. Но с тех пор я все задаюсь вопросом, какой же я? Чего же я хочу в жизни?

— Разве у тебя нет цели победить темнопоклонников?

— Это слишком расплывчато, чтобы быть целью. Можно хотеть стать великим композитором, но путь к мечте начинается с задумки написать шедевр. Какая же цель у меня? Ее просто нет…

— Эй… — я перебралась на соседнюю с ним подушку и осторожно накрыла его руку своей. Он повернул голову и наши взгляд встретились.

— Это глупо искать ответ на вопрос, кто ты такой, и какая часть тебя присутствовала в тот или иной момент в том или ином действии. Это все ты. Ты — великий главарь Шести. Ты — парень, по которому сходят с ума пол академии. Ты — невероятно заботливый и чуткий друг. Ты — лидер, который первым кидается в пламя, а уже потом зовет за собой остальных. Ты — тот, кто старается быть сдержанным, но может сорваться и разбушеваться так, что у всех волосы на голове зашевелятся, — я позволила себе легкую улыбку, которая ту же исчезла, потому что он не улыбнулся в ответ. — Сопротивляешься тирании отца? Это ты. Принимаешь на себя роль короля академии? Это тоже ты. Зачитываешься трудами по философии и политологии? Тоже ты. Ты такой, какой ты есть, Рейган. Всегда.

Он долго-долго смотрел на меня. Во взгляде его отчетливо читалась уязвимость. Казалось, в этот момент, еговсегда наглухо закрытая и спрятанная от мира на тысячи замков душа приоткрыла свои створки и готова была впустить меня. Но вот он моргнул и на губах его показалась кривая усмешка.

— Что ж, приятно слышать, что у меня не раздвоение личности.

Я сжала его руку сильнее.

— Только посмей так сделать, и я тебя ударю. Честное слово.