Книга Наследница жрецов, страница 11 – Анастасия Миллюр

Сесилия… Ну конечно…

Потерев лицо рукой, я выдохнула со смешком и зажмурилась.

Разумеется, он дал мне платок своей пассии.

Скомкав его в кулаке, я со злостью швырнула платок на пол и откинулась на кровать.

Мое появление в аудитории в сопровождении Софии, произвело настоящий фурор. Каждый. Каждый посчитал своим долгом кинуть на нас недоверчивый взгляд и перекинуться шепотом парой фраз со своим соседом.

А в сущности, не произошло ничего критичного.

Утром, единодушно опоздав на завтрак, мы с Эвелин вместе выбежали из комнаты и наткнулись на Софи, которая с горшочком с каким-то растением в обнимку томно проплывала по коридору. Позади нее шествовала свита из юношей, которые краснели и алели аки маков цвет, стоило только девушке бросить на них взгляд и мягко улыбнуться.

Оказалось, что у Софи, как и у меня стоят занятия по живописи, и девушка вызвалась проводить меня. Я поначалу отнекивалась, но в итоге сама не поняла, как оказалась идущей рядом с девушкой к нужной аудитории. Наверняка, все это проделки Эвелин!

За утро и вчерашний вечер, я поняла, что эта девушка обладала просто удивительной способностью создавать вокруг себя невероятный сумбур, и, если ты стал его частью — пиши пропало.

Возвращаясь к реакции остальных студентов академии, то она была просто упоительной. Когда я села за соседний мольберт с Софией, одна из девушек едва не подавилась яблоком, который кусала. Ее соседке пришлось долго стучать беднягу по спине. Взгляд, которым она одарила меня после этого, стоил всего утреннего сумбура.

— Ибаскус очень любит солнечный свет, и я ужасно измучилась, выбирая куда же его поставить. Понимаешь, в моей комнате все места у окон уже заняты другими светолюбивыми растениями, так что бедному ибаскусу совершенно не нашлось места. К тому же, его почему-то не взлюбил Пуся.

Я моргнула и, приподняв бровь, посмотрела в безмятежное лицо Софи, которая поглаживала лепестки своего ненаглядного ибискуса, видимо решив, что лучшим выходом из проблемы с нехваткой света станет таскание растения за собой по всей академии.

— Я даже стесняюсь спросить… А Пуся, это кто? Твой домашний питомец?

Софи посмотрела на меня, на ее лицо появилось какое-то такое восторженно-мечтательное выражение, и я тут же поняла о ком она говорит.

— Нет-нет! — остановила я ее. — Не объясняй. Лучше не надо.

— Ты такая колючка, Бекки! Прямо как мой Вайдан.

Я фыркнула.

— Неужели ты только что сравнила меня с кактусом?

— О, — она мило улыбнулась. — Тытакая внимательная. Я думала, ты не запомнишь то, что я говорила по пути сюда.

Мне не очень понравилось, что она заметила это. Намного легче обороняться, если все вокруг считают тебя лишенной даже намека на положительную черту характера. Что с ними было не так? Что Эвелин, что Софи…

Я нахмурилась.

— Ничего подобного. Ты просто произнесла это имя раз пятьдесят, если не больше.

— Уверена, что упомянула о нем только один раз, — почти пропела Софи и невозмутимо принялась смешивать краски на палитре.

Нахмурилась еще сильнее и тоже потянулась за палитрой, по пути заметив, насколько грамотно была оборудована эта аудитория. Каждый уголок был просто залит светом, нежно льющимся из окон во всю стену. Мольберты учащихся располагались полукругом, а в центре находился огромный холст для преподавателя.