Книга Бракованная жена. Я украла дочь ярла, страница 77 – Анастасия Миллюр

Но теперь я, наконец, прозрел и впервые увидел, насколько на самом деле Катарина была гнилой по натуре.

— Пару лет назад тритон отгрыз Ульву его хозяйство, — ответил я. — Он даже не мужчина. Абигайль не стала бы сбегать с ним.

— А если бы ты не знал об этом? — продолжил допытываться Микул. — Поверил бы ей? Поверил даже после того, как я рассказал, что она якшалась с Ульвом в день нашего возвращения после битвы с тритонами?

Я мрачно усмехнулся, вспоминая ееперепуганное лицо, и как она умоляла меня пощадить ее, лепеча о том, что ни в чем не виновата.

Подкармливая свою ненависть к жене, я неосознанно дал Катарине слишком много воли. Так что она решила, что может творить все, что захочет.

— Исход для нее в любом случае был бы один. И закончим на этом.

В замок мы прибыли поздней ночью. Но воды Иильги так меня укачали, что я едва помнила, как мы сошли с судна и добрались до спален. В памяти отложилось только то, что путь до моих покоев отличался от обычного, и что Келленвайн проводил меня до самых дверей, а потом вызвался отнести Лейлу.

При других обстоятельствах, я бы возразила, но тогда была слишком уставшей, а потому молча кивнула и, войдя в комнату, кое-как разделась и рухнула на кровать, даже не оглядываясь.

А стоило бы.

Ведь, открыв глаза утром, я даже не сразу поняла, где находилась. Комната была незнакомой, роскошной и ни в какое сравнение не шла с той, в которой я ночевала раньше.

Стены, украшенные гобеленами с изображением сцен из древних легенд, придавали атмосфере волшебства. В углу комнаты стоял большой дубовый шкаф, заполненный книгами в кожаных переплётах и изящными безделушками.

В центре комнаты стояла массивная кровать с балдахином из бархата, расшитого золотыми нитями. На полу лежал мягкий ковёр, а у смежной стены был сложен величественный камин. Рядом с ним располагался диван для отдыха, обитый парчой. А выходящие на берег окна были занавешены плотными шторами из синего шёлка, которые защищали комнату от редкого для здешних краев солнца.

Чуднó.

Выбравшись из постели, я подошла к окну, раздвигая ставни, и тут же в комнату влетели крики с улицы.

— Смерть за предательство! Смерть за предательство!

Меня окатило холодной волной.

Это что, люди на бунт против меня собрались или что?!

Я высунулась в оконный проем, пытаясь хоть что-то разглядеть, но смогла увидеть лишь краешек площади перед замком и собирающуюся там толпу.

Неужели и правда бунт?! Люди и так меня не слишком жаловали, а теперь с подачи Катарины они считали, что я инсценировала свою смерть, сбежала, а вернувшись, притащила с собой тритона!

Святые макароны! Да, меня на вилы поднимут!

Схватившись покрепче, я почти повисла на подоконнике и вдруг почувствовала, как меня резко дергают назад.

Вскрикнув от неожиданности, я вдруг оказалась прямо напротив Келленвайна, который глядел на меня со смесью страха и гнева.

— Что ты делала?! — чуть ли не зарычал он на меня.

От столь резких движений мое сердце заколотилось, как бешеное, но только ли из-за этого?

Или всему винойбыло то, что я стояла лишь в одной полупрозрачной рубашке, чувствуя каждой клеточкой тела жар мужского тела? Ощутив, как к щекам приливает краска, я скрестила руки на груди и отвернулась.

— Я не собиралась выбрасываться из окна, если ты об этом.