Книга Измена. Серебряная Принцесса, страница 49 – Стеффи Ли, Чинара

— Ты же сказала, что не веришь, будто он будет меня ждать? — уточняю я.

— Конечно, не будет. Я на всякий случай сказала. К слову пришлось. Имела в виду, чтобы ты с этим не затягивала. Я это все говорю, потому что очень за тебя переживаю.

Я знаю, что Уля намного опытнее меня, и часто гораздо лучше меня разбирается в людях.

Но так же, я знаю, что не буду делать того, о чем она просит. Что-то внутри меня в корне не согласно с ее словами и отчаянно сопротивляется совету подруги. Не хочет верить, что Зимний такой, каким она его описала.

Мы общались с ним всего полчаса, но у меня чувство, будто я всю жизнь его знаю. И он совсем не похож на подлого человека…

Конечно, не исключаю, что могу ошибаться, ведь однажды я уже обманулась, но все готова довериться сейчас своей интуиции.

— Хочешь порепетируем? — спрашивает Уля, так и не дождавшись от меня ответа. — Представь, что я — это он, и скажи, чтобы я к тебе больше не лезла.

— Уля, спасибо большое за заботу. Знаю, что ты говоришь все это ради меня, но давай, пожалуйста, вернемся к лекции. Мне важно все записать. К тому же профессор, кажется, поглядывает в нашу сторону. А я не хочу получить замечание в первый же день. — стараясь не смотреть на подругу, продолжаю записывать лекцию.

Видимо, она тоже улавливает, что Степан Алексеевич косится на верхние ряды и на какое-то время наша беседа прекращается. Но буквально через пять минут, Уля снова наклоняется ко мне.

— Но ты же поняла, что я права и сделаешь, как я посоветовала? Мне очень не хочется, чтобы ты потом страдала. Я себе этогоне прощу.

— Уля, он не показался мне плохим парнем. Согласна, он не очень красиво ответил тебе, но… — тихо отвечаю я, — Пожалуйста, не волнуйся, я не позволю себе ничего лишнего в общении с ним. Ты же меня знаешь. А значит, никто ничего плохого не сможет мне сделать.

— Не будь наивной, я же пытаюсь объяснить тебе, что он хочет воспользоваться тобой. Неужели ты не понимаешь?

— Когда действительно попытается, тогда я сама сделаю выводы.

Чаще всего я уступаю ей или слушаюсь ее советов. Она опекает меня, почти, как сестра. И иногда кажется, что даже чаще папы, говорит, как сильно любит и дорожит мной.

Но все же я не приемлю, когда мне что-то настойчиво навязывают, и Уля знает, что если я принимаю для себя какое-то важное решение, то остаюсь непреклонной.

У меня порой даже голос в такие минуты меняется.

Я помню, как однажды я позволила себе резко ответить бабушке, когда она отчитывала меня без причины. Она тогда смерила меня гневным взглядом и сказала, что я такая же, как моя мать. Точнее — такая же скверная и своенравная. Я удивленно застыла на месте.

Бабушка никогда не говорила при мне плохо о маме. Она обожала свою дочь и гордилась ею. И эти слова были подобны прозвучавшему грому.

Меня глубоко обидела ее интонация и то, что она такие слова сказала в адрес мамы. Я убежала к себе в комнату и долго плакала. А через пару дней мы начали с ней общаться, как ни в чем не бывало, но никто ни у кого не попросил прощения. Мы просто сделали вид, что этого инцидента никогда не было.

— То есть ты решила не слушать совета более опытной подруги, которая желает тебе добра и переживает? — в голосе Ули ощущаю следы негодования, но стараюсь не обращать внимания.

— Я не собираюсь делать ничего предосудительного.