Книга Попаданка. Отвергнутая невеста дракона, страница 38 – Чинара

Ни мужчина, ни женщина не успели вымолвить ни слова. Их опередил холодный резкий голос, разорвавший тишину зала и прозвучавший, как приговор:

Казалось, само пространство вокруг заледенело. Воздух, сгустившись, превратился в сухой песок. И, словно по команде, все взгляды изумленно метнулись к наследнику.

К тому, кто улыбался. Но его улыбка была подобна оскалу безумца на красивом лице. Лице, которое мое сердце, вопреки всякому здравому смыслу, продолжало считать самым прекрасным на свете.

— Всем известно, сколь дорога моему сердцу принцесса Эттнель. — с нежностью произнес Риан. И мое сердце предательски дрогнуло. Он говорил обо мне так, как говорят о козленке, которого гладят по славной мордочке. Ласково, почти любя. Но по итогу ведут на закалывание, — Я не могу допустить, чтобы таинство было проведено не по всем правилам. Для счастья молодых, для получения даров Хранителей, священный обряд должен быть проведен в утренние часы. Сейчас же, — его взгляд медленно скользнул к огромному окну, за которым сгущались сумерки, словно чернила, растекающиеся по стеклу, — Уже почти ночь. Обряд не будет полон. Разве не так, ваше святейшество?

В словах наследника была весомая доля правды. Большинство драконов, следуя древним традициям, действительно проводили свадебные церемонии на заре, веря, что так они обретут благословение Хранителей.

Однако, то был лишь отголосок прошлого. Изживший себя обычай, который многие ужа давно игнорировали, с легкостью заключая браки в вечерние часы.

Его Святейшество на мгновение застыл, пойманный в ловушку слов наследника. Но промедление было коротким. Глупцом его назвать было нельзя. Напротив, он славился своей проницательностью.

А тех, кто осмеливался перечить Риану, можно было пересчитать по пальцам одной руки.

— Его высочество абсолютно прав, — произнес парх Гоций. — Наилучшим временем для произнесения брачных клятв считаются утренние часы. Ведь первые лучи солнца символизируют новую жизнь. Именно в это время Хранители преподносят дары и благословляют пары.

Насколько мне было известно, последний раз Хранители являлись молодоженам более сотни лет назад. Так давно, что слова святейшества звучали лишь красивыми словами, не более того…

— Мы не заинтересованы в дарах. — неожиданно жестко отрезал темный рыцарь. Его рука сжала мою. — И в чьем-либо благословении тоже. — совершенно бесстрастно заключил он.

Реакция зала быланезамедлительной. Лица гостей исказились от ужаса. А шепот, до этого тихий, возобновился с новой силой, будто рой пчел, взбунтовавшийся против своего улья.

— Но я настаиваю. — ответил Риан, и его безумный оскал, искажавший прекрасное лицо, вмиг сменился ангельской улыбкой. Той самой, что безжалостно разбивала сердца, оставляя за собой лишь обломки надежд и море слез. И моих, в том числе. — Не ради вас, дэр Гораэль, а ради моей дорогой эри Эттнель. — его глаза блеснули мягкостью. Тем самым губительным теплом, что он дарил мне лишь в очень редкие минуты, когда мы оставались наедине.

Вот и сейчас, один этот взгляд, брошенный на меня, чуть не заставил забыть обо всем: о его угрозах сделать меня своей суреей, о Сумеречной башне, — и поддаться искушению, сделать необдуманный шаг к нему.

Но рука того, за кого я собиралась выйти замуж, держала мою крепко. Она будто ощущала нелепые порывы маленькой глупой принцессы. Оттого сжала мою ладонь так крепко, что, розовая пелена, окутавшая глаза, как пыльца волшебных цветов, мгновенно треснула и опала, рассеявшись без следа. Я осталась стоять на месте.