Книга Цветок на скале, страница 180 – Наталья Машкова

Эни не удивилась, не отпрянула. Только глубокомысленно заметила:

— Слышала. Вас как будто вывели специально, как мечтал в своих работах безумный магистр Маурус.

— Да. Вывели, для войны. Меня так точно, — ком встал в горле. — Я никогда не выбирал. И твою сестру тоже. Я даже лицо её не видел тогда толком. Магия вышла из-под контроля и я был как безумный. Поэтому нет, не выбирал. Я только думал о том, что она магичка, а значит, у неё есть шанс не умереть.

— А потом? — полюбопытствовала девочка.

Мар опешил. Он тут кается в жутких вещах, а она…такой ребенок! Но ответил послушно:

— Потом, конечно, заметил.

Эни разулыбалась, словно он сделал ей подарок:

— Да. Её нельзя не заметить, — ни капли зависти не было в голосе девочки, только любовь и восхищение. — А теперь?

— Что теперь?

— Ну, что ты испытываешь к ней?

Приехали. Малышка уже придумала себе историю. Мар опять аккуратно подбирал слова:

— Не стоит романтизировать то, что было между нами. Там не было ничего хорошего. И я очень виноват перед твоей сестрой.

Эни опять поёрзала, хмыкнула и высказалась откровенно:

— О тебе тоже ходят нехорошие слухи, лорд Адельмар. Будто бы ты не интересуешься женщинами уже шесть лет. Вот мне и стало интересно: ты — извращенец или что-то испытываешь к моей сестре? Обещаю, никому. Могу поклясться.

Какая проницательность! Мар вгляделся в ещё почти детские глаза. Такая умница! Что же вырастет из неё? Снова вспомнил свой долг перед ней и ответил без обиняков:

— Я люблю её.

— Шесть лет?! А сейчас? Она ведь даже не смотрит на тебя!

— Ну и что. Это же я люблю. Её это ни к чему не обязывает. А что один… ну живут же как-то жрецы, что посвятили себя богам? Тем более, что семья мне и так не светит.

Девочка вопросительно посмотрела и он ответил. Постарался шуткой, правда, не получилось:

— Помнишь же, что мы выведены для войны? Почти все женщины в нашем роду умирают, рождая детей. Моя, мать Эльдара и многие другие. Я не хочу этого. Поэтому семьи и не будет.

Девочка сочувственно уставилась на него:

— У нас не так. Мама Тай умерла на сразу, как она родилась. Не знаю почему. А моя родила двоих и жила потом много лет, — голос Эни сорвался.

Ком в горле Мара стал просто огромным, но он заговорил:

— Я знаю, её забрала война.

— Да, — грустно говорит девочка. — Твои солдаты убили её.

Не было в голосе Эни ни ненависти, ни презрения, только грусть и боль. А Мар словно получил мощнейший удар в грудь боевой палицей: доспех защитил, но дышать ты не можешь. И говорить. Но он заговорил:

— Прости меня, — проскрипел он.

— Прощаю, — тут же грустно ответила девочка. Может быть, она не понимает, что говорит?

— Почему ты прощаешь меня?

Как можно простить такое? Как?.. Если его собственные внутренности сводит от боли и ненависти к самому себе! Что же должно испытывать к нему это дитя, покалеченной войной, с его помощью, с его участием?!

Эни спрыгнулас сука. Подошла к нему. Посмотрела сверху вниз, прямо в глаза, и удивилась:

— Как же я могу не простить тебя, если тебе тоже больно?

Как они шли с принцессой назад во дворец, к покоям северян, требует особого повествования. Она долго плакала у него на груди, после откровенного разговора. А он, даже понимая, что с таким лицом, как у неё сейчас, будет нельзя расхаживать по дворцу, особенно в его компании, не мог её остановить. Такое горе нужно выплакать. А раз он удостоился доверия малышки — будь, что будет! Он бы отвёл её порталом, но кто знает, как отреагирует на это клятва?