Онлайн книга «Целители. Начало пути»
|
Нел не дала заговорить себе зубы. Рыкнула: — Фрилл, Илевеей! Иначе сама пойду искать чего-нибудь. Эдакого… Илеевей ловко подхватил её под руку и усадил-таки на диванчик, хоть она и упиралась. Заглянул в глаза просительно: — Может, всё-таки лучше поплакать, рыбонька? Нел потерянно посмотрела на него: — Не получается!.. Домовой аж руками всплеснул: — Экая невидаль, милая! Раз борешься, значит, справимся. Ты борись, борись! А я сейчас чайку тебе успокоительного… Расслабишься чуток, они и пробьются слёзы-то. И все дела! Ни риска для разумных. Ни тебе вреда никакого… Дал бы я тебе фрилл, как не дать бы! И проследил бы потом… Но с сотрясением же, милая, нельзя. Справимся мы. Справимся! Вот поплачешь чуток и будешь огурцом. Домовой убалтывал её и сновал по своей каморке. Споро готовил тот самый чай. Налил здоровенную кружку. Вручил ей: — Пей, милая! Непонятно, что там было в том "чае", да только срубило Нел с него почти так же, как с гномьего самогона. И, да. Слёзы пробились на половине кружки. Допивала "чай" она уже тонко поскуливая. А потом и вовсе завыла. И поплакала вовсе не чуток, а хорошо так плакала. До той степени, что стала напоминать не огурец вовсе, а самый настоящий помидор. Красный, распухший, глянцевый. Несчастный такой, потерянный помидор. Который и на белый свет смотреть-то не мог. Не потому, что глаза резало от слёз, а потому, что гадко было от мира этого. И от самой себя… Илеевей молчал больше, не выпытывал ничего. Только что поддакивал иногда, да потчевал её всеми этими "ласточками", "рыбоньками", "кисоньками". Аугусто, хмурый, молчаливый и снова седой молча притулился сбоку от хозяйки. Снова он опростоволосился. Не уберёг. Во всех смыслах… Нужно было за помощью бежать, а не подпитывать её… Боялся он!.. Так боялся, что не вытянет она! Потому и подпитывал, пока сам не свалился там же. Элвин нашёл и выхаживал… В какой-то момент, Илеевей насторожился. Тронул Нел за руку: — Ищут тебя, рыбонька. Ты же с занятий ушла. И только после ранения. Вот и волнуются. И ищут… Понятно было обоим, кто этот "Ищут". Нел сверкнула зелёным глазом. Прошипела почти: — Спрячь меня, добрый мой друг… Спрячь, от греха! Иначе я этого "Ищута" пристукну,наверное. Не удержусь. А прокляну чем-нибудь, так точно! Домовой обнял Киру. Зашептал: — Всё, всё! Спрятал. Никто не найдёт. Никто! Никакой "Ищут" не придёт сюда… А ты тоже… Того… Держись! Держись, Нел! Нельзя тебе проклятия сейчас. Дурная ты… Нажелаешь этому дурню и сама потом платить станешь, не только он… Да, и не снимет никто проклятие твоё, милая. Не только потому, что магия вразнос. А и потому, что странная ты. И резерв твой странный… Такие, как ты, только раньше и рождались… Нел отвлеклась от своих страданий. Всхлипнула: — Знала я! Были, значит? — Ох и были, милая… Редко, но бывали… Лютые ведьмы были! Сильные, как дормерцы. Свободные и коварные, как эльфы. Умные и хитрые, как ведающие, которые готовы идти до конца… Но справедливые, потому и беды не делали. Хранили мир, как и должны… Посмотрел домовой на заплаканную девушку, улыбнулся ласково: — А, пойдём-ка, лебёдушка моя, покажу убежище для тебя. Раз уж просыпаешься ты… Да, не бойся. Никто не увидит нас. Собрались и пошли они… К их с Ильгой комнате. Только повернули чуть в сторону. Ткнулись в старинную массивную дверь без замка. Без ручки даже. |