Онлайн книга «Целители. Начало пути»
|
Дормерцы были другими. Закостеневшими в своих правилах и предрассудках. Нел подумала вдруг, что в случае с её родителями, мама приняла тот факт, что её парой оказался дормерский вельможа, намного легче него. Как и положение тайной любовницы. Какая вообще разница, если он весь был её? Отцу пришлось намного сложнее. И принять, и жить с этим. А смерть её он так и не принял. Не пережил. Она подкосила его. Он, наверное, и жил только потому, что рядом была она, Нел. Отправить ребёнка в Гарнар, к родственникам, пусть дальним, и нелюбимым, он не смог. Она была осколком его любви. Была похожа на мать… Может быть, и она так? И те её части не могут объединяться не только потому, что она не принимает дормерку в себе, но ещё и потому, что они слишком разные?.. Нужно думать. И больше заниматься. Медитация и размышления — это то, что нужно ей сейчас больше всего. Она видела, что единение магии в ней возможно. И прекрасно. Разве она отступит теперь? Мысль эта бодрила, дышала не надеждой даже, а обещанием. Поэтому, когда Лавиль мягко развернул её к себе лицом и спросил: — Обиделась? Нел спокойно ответила: — На что? На честность? Усмехнулась, несколько брезгливой правда улыбкой: — В этом вы все. Дормерцы. Делите людей на касты. А, если нуждаетесь в ком-то, то выделяте ему положенное место на полке и строго следите за тем, чтобы он с этого места не сошёл. Нел перевернулась на спину, закинула руки в свою буйную гриву, потянулась. Лавиля будто и не было рядом. Она видела его. Дом! Улыбалась и радовалась ему. Тому единственному месту в их мире, где любой мог быть свободным. Глаза её видели долины Гарнара, на щеках был их ветер. И голос её был мечтательным: — Смешные вы, дормерцы! Думаете, можно купить меня за блестяшки?.. Так они под ногами там, дома, эти ваши драгоценныекамни и бесценные магические кристаллы. Дети играют ими. Собирают, выискивают необычные. Пока не наиграются… Разве можно купить чью-то любовь, сердце или жизнь?.. Ваши можно. Вы сами продаётесь за эти ваши блестяшки. Потому вы и нищие… Во всех смыслах… А мы свободны и счастливы настолько, насколько можно быть счастливыми, соседствуя с вами! Лавиль словно сам почувствовал вольные ветры Гарнара. Судорожно вздохнул. Она вернулась. С приязнью и иронией посмотрела на него: — Я не стану знатной дормерской дамой, декан. Упасите боги! Если выйдет, я отучусь и вернусь домой. И никогда, наверное, носа не суну в Дормер больше. * * * Как она окоротила его! И ведь не специально! Просто думала и мыслила так… Как Альтея, которая пошла, в итоге, на поводу у своего сердца. Как лучший друг, для которого не было ни малейшего значения, кем была его избранница: безродной или наследницей древних королей. А он?.. Как видит всё это он?.. В том то и дело, что никак. Не хотел он никакой близости. Никогда не хотел. Ему хватало семьи, друга. А женщины… Они украшали жизнь, делали её радостнее, но всегда были взаимозаменяемы. Он легко встречался с ними и отпускал. Единственное, что было обязательным, во всех его романах, это лёгкость и радость. Так и было до войны, и Лиметты. Всё, что случилось тогда, сломало его. Вывернуло наизнанку. Такую изнанку, что его до сих пор тошнило, когда он вспоминал, на что оказался способен. Он потерял в той войне всё: принципы, спокойный сон, самоуважение и право считать себя достойным человеком. Едва не потерял почти что брата. |