Книга Бархатные листопады, страница 34 – Анна Снегова

Модистка и две её юркие девчонки-помощницы разложили на диванчиках и креслах образцы тканей. Мать, сидя в углу дивана, придирчиво разглядывала тяжёлый альбом с выкройками и что-то подписывала там остро заточенным карандашом.

— Да, думаю вот этот персиковый шифон отлично подойдёт к тону её кожи… я слышала, что Честертон — известный знаток женской красоты, и не одно девичье сердце разбил в столице. Наша Марго должна предстать перед ним в лучшем свете, чтобы не оставить своему жениху ни малейшего шанса отказаться от помолвки!

Я не удержалась и вздохнула, тут же заработав укоризненный взгляд от маменьки.

Только этого мне и не хватало для полного счастья — выслушивать истории о столичных похождениях графа в молодости! При одной мысли о том, что этот старикан со своими скрипящими подагрой костями станет разглядывать меня в пенсне на предмет того, насколько я «свежа и хороша», тошнота подкатывала к горлу. Правду говорят, что бабники никогда не меняются. Если этот старый потаскун в юности был «ходок по дамам», вряд ли что-то изменилось сейчас. Мои надежды на то, что это будет договорный брак, в котором жениха будут интересовать исключительно моё приданое, земли и заводы, таяли с каждой минутой.

Господи, как же противно…

Я не хотела быть пирожным, протянутым на блюде.

Мой взгляд невольно приковал ворох лоскутов, которые помощницы модистки ворошили в поисках персикового цвета.

Среди пастельных, пудровых и пыльных оттенков ярко вспыхнул пожар бархатного отреза.

— Матушка… — я сглотнула комок в горле. — А можем мы попробовать… вон тот?

— Что ты имеешь в виду? — она оживилась, ободрённая моим в кои-то веки участием.

— Тот… цвета осенних листьев. Рыжий бархат?

Леди Клейтон невозмутимо перевернула шуршащую страницу.

— Это абсолютно исключено. Юным невинным девушкам полагаются исключительно нежные и романтичные оттенки. Подобные броские цвета носят лишь дамы полусвета. Даже я никогда бы себе такого не позволила, — брезгливо добавила она. И не удостоив меня больше и взглядом, повернула точёный профиль к модистке — … Думаю, стоит попробовать цвет бедра испуганной нимфы.

Я опустила руки.

Слезла с табуретки.

И стала решительно натягиватьна себя обратно мятое лиловое платье.

— Маргарет! Что происходит, позволь тебя спросить? — матушка со стуком захлопнула альбом выкроек.

Но мне было уже решительно всё равно, какие именно молнии метал на меня взгляд её красивых глаз.

— Хватит примерок, — пробормотала я, с трудом попадая крючками в петли на спине. — Я не могу. Я больше просто не могу…

Я выбежала из малой голубой гостиной, слыша, как за моей спиной матушка недовольным голосом извиняется за меня перед модисткой. «У Марго с утра недомогание. Волнуется перед помолвкой, как всякая девица». «Ну да, конечно-конечно, ваша светлость… Ах, какая романтичная пора! Что за прелестный возраст!.. А вот и персиковый…»

Мне не хватало воздуха.

Я бежала через анфиладу комнат, подобрав юбки, бежала куда глаза глядят под недоумённые взгляды лакеев.

Время давно за полдень.

Я знаю, что там его не увижу. Теперь мне совершенно безопасно туда приходить. Мне лишь нужно…

Место, где я смогу остаться одна и наконец-то выплакать слёзы отчаянного бессилия. Только не в собственную комнату, там меня первым делом станут искать для очередной нотации! Это было совершенно невозможно больше выносить.